* * *
Хрупкий мальчик в тяжелой шинели,
«Благородием» ставший вчера...
Как пунцовые щеки бледнели,
Как ревел паровоз до утра!..

Ты в комфорте пустого вагона,
Плюш и бархат блюдут тишину,
Лишь стучат, как часы, перегоны:
На войну, на войну, на войну...

И поедешь один, аты-баты,
Далеко — не догнать, не поймать.
Понесутся атаки, комбаты,
Взрывы, выстрелы, мать-перемать,

По колено да в талую воду,
Без снарядов — «ура» и вперед,
Под Сморгонью, в плохую погоду,
На эфес тебя «клюква» найдет.

На молитву!.. Разбили гитару.
Звон колючки на зимнем ветру.
Граммофонные скудные пары
В блиндаже на походном пиру.

Бомба с «фоккера», смех мимо воли,
Телеграмма — мол, худо с отцом,
Стылый лес, поседевший от боли,
Да фосгенная свежесть в лицо.

...Бледный мальчик, стучат перегоны,
Распадаются в пепел полки...
Ты снимать не захочешь погоны,
А кто снял — не подашь тем руки.

Твердо выберешь правых в раздоре
И решишься — на Дон так на Дон...
И, прижатый к стеклу в коридоре,
Вдруг узнаешь тот самый вагон.

Без обивки, без бронзы и плюша,
Семки лущит, гармонь теребя...
И растопит уставшую душу,
Ободрит на секунду себя.

А на проклятой станции Лиски,
Где в крови по колено перрон,
Страшно, весело, мерзко и близко
Вдруг поднимутся в этот вагон

С красным бантом, с похабной беседой
Три солдата, всего ничего,
И сдадут тебя тут же соседи:
Мол, кадет, задержите его.

И смотреть будут все в том вагоне,
Кто со злобой, а кто без злобы,
Как зарубят тебя на перроне,
В трех шагах от дальнейшей судьбы.

Лемносские похороны

Здесь лишь камни и ветер
Да колючки кругом.
Больно знать, что не светит
Нам родительский дом.

И под гамом вороньим,
Под бряцанье клинков
Мы мальчонку хороним
Из донских казаков.

Шустрый был, ясноокий,
Примерял мой погон...
А теперь — одиноко
Лег у старых икон.

Бьется мать над могилой.
Слезы душит отец.
На кого ж ты, наш милый,
Нас покинул вконец?

И с отцом, и с мамашей
Плачем вместе все мы —
Над трагедией нашей,
Над бездонностью тьмы.

Хоть и полдень, но камни
Обрываются в мрак.
Сколько ж быть здесь? Веками,
Словно эллинский раб,

Или все же отмерен
Некий Господом срок —
Чтоб оплакать потери,
Чтоб усвоить урок.

А потом мы очнемся
От бредового сна
И вернемся, вернемся —
Ведь Россия одна...

Свет небес ярко-синий.
Солнце жжет, не любя.
Мы хороним Россию.
Мы хороним себя.

Знать, такая уж доля —
Без Отчизны, отца...
И на жизненном поле
Ночь царит без конца.

Но надежда — и в старых,
И в глазах казачат.
И молитвы недаром
За Россию звучат.

Пусть грешны мы, но все же
Будет наша заря...
Я на Лемносе пожил —
Значит, жил я не зря.

Вячеслав Бондаренко
Уфа, 1 октября 2016