Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Русские герои Великой войны

Константин Александрович Залесский — российский историк, журналист — родился в 1965 году в Москве. Окончил факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова. С 2013 года — научный сотрудник РИСИ.
Автор серии статей в «Губернских ведомостях» и «Парламентской газете» по вопросам государственного устройства, самоуправления и истории государственных учреждений Российской империи, а также биографических справочников.

Георгиевские кавалеры на кладбище в Велика-Кикинде


В Сербии нашли последний приют многочисленные герои борьбы с большевизмом на полях сражений Гражданской войны. Среди них — генералы, офицеры, многочисленные георгиевские кавалеры, ветераны Первой мировой войны.

В данной статье рассматривается жизненный путь тех из них, кто был погребен на Русском кладбище в городе Велика-Кикинда.


Одной из характерных особенностей первой волны русской эмиграции было то, что в ней было большое количество офицеров — чинов Русской императорской армии. Это было связано с несколькими главными причинами.

Во-первых, любой офицер, даже в самом младшем чине, изначально являлся дворянином. Даже выходцы из других сословий при получении первого обер-офицерского чина становились личными дворянами, а при производстве в полковники получали права потомственного дворянства. Таким образом, все офицеры априори принадлежали к «эксплуататорским классам» и не пользовались доверием новой власти, а часто и подвергались репрессиям, в том числе и за сам факт принадлежности к сословию и профессии. Как пишет С.В. Волков, «в течение 1918–1919 годов за границей оказались тысячи офицеров, спасавшихся от красного террора, а также значительное число тех, кто по инвалидности или возрасту не мог принять участие в антибольшевистской борьбе»[1].

Во-вторых, значительное количество офицеров встало на путь борьбы с большевиками и примкнуло к Белому движению, составив основу многочисленных белых армий. Военный историк генерал Н.Н. Головин пишет: «“Военный патриотизм” с геройством и самопожертвованием, доведенными до наибольшей высоты на одном полюсе, и верою в решающее значение “силы” — на другом. Этим предрешалась главенствующая роль в Белом движении офицерства»[2]. По разным источникам, численность офицеров белых армий оценивается примерно в 100 тысяч человек. Из них значительная часть эмигрировала после поражения 1920–1922 годов.

Неудивительно, что и среди захоронений русской эмиграции офицерские погребения составляют значительную часть. Это хорошо видно и по захоронениям в Велика-Кикинде. Здесь из почти 300 захоронений могилы офицеров русской армии (не считая офицеров казачьих войск и военно-морского флота, которые находятся за пределами тематики данной статьи) составляют немногим менее трети. Точно установлено, что 70 захоронений принадлежат офицерам Русской императорской армии. Этот список может быть неполным, поскольку не у всех захороненных здесь известна профессиональная принадлежность, поэтому это число со временем может увеличиться еще на 15–20 позиций.

Обращает на себя внимание, что на кладбище в Велика-Кикинде — кладбище небольшом — поразительно высокое число генералов и старших офицеров. Это более половины из захороненных здесь военных — 37 человек, в том числе 9 генералов и 28 полковников. Если говорить о генералах, то большинство из них — семь человек — это генерал-майоры, и только по одному генералу от инфантерии и генерал-лейтенанту. Старший по званию — генерал от инфантерии Викентий Викентьевич Сенницкий — находился в отставке еще с ноября 1908 года. В Великой войне он участия не принял, но к Белому движению примкнул и служил на юге России на административных должностях[3]. Генерал-лейтенант Василий Иванович Масалитинов[4], будучи инспектором артиллерии 13-го армейского корпуса, был взят в плен в августе 1914 года в Восточной Пруссии и до конца войны оставался в плену, но затем также отбыл на юг России.

Если оба старших генерала получили свои высокие звания при империи, то все без исключения генерал-майоры были в Русской императорской армии лишь полковниками. Двое — Александр Федорович Гончаров и Иосиф Владиславович Ржевусский — получили звания генерал-майоров в 1917 году от Временного правительства, Борис Васильевич Демьянович был произведен в генералы гетманом П.П. Скоропадским. Когда генералом стал Владимир Никифорович Бершов, не совсем ясно: в 1914 году он вышел в отставку с производством в полковники, хотя позже и состоял в Вооруженных силах Юга России, где, видимо, и получил генеральское звание. Остальные трое — Михаил Александрович Иванов, Петр Павлович Непенин и Семен Николаевич Пономарев — были произведены в генерал-майоры в Гражданскую войну, все они служили в Вооруженных силах Юга России[5].

Фактически судьба каждого из этих генералов, многих полковников, не говоря уже о судьбах погребенных здесь жен известных русских генералов, может стать предметом особого исследования. Однако в данном случае стоит остановиться на другом аспекте. Не так давно в мире отмечали дату начала Первой мировой войны, скоро будут писать о столетии выхода из нее Российской империи. Большинство погребенных в Кикинде военных были ее участниками. Мало того, многие из них были не просто участниками, а героями Великой войны. Сам термин «герой войны» чрезвычайно расплывчат. Однако героями войны можно с полным правом назвать кавалеров Императорского Военного ордена Святого великомученика и победоносца Георгия, включая и кавалеров причисленного к ордену Георгиевского оружия.

Эти награды вручались любому офицеру, без различия звания, и хотя статус ордена был достаточно обширным, его седьмая статья указывала, что «удостаивается оного единственно тот, кто не только обязанность свою исполнял во всем по присяге, чести и долгу, но, сверх сего, ознаменовал себя в пользу и славу российского оружия особенным отличием, заключающимся в следующем: кто, презрев очевидную опасность и явив доблестный пример неустрашимости, присутствия духа и самоотвержения, совершил отличный воинский подвиг, увенчанный полным успехом и доставивший явную пользу. Подвиг сей может быть совершен или по распоряжению высшего начальства, или по собственному внушению. Воин, одушевленный преданностью к Престолу Императорскому, любовью к отечеству и к воинской славе, усмотрев во время битвы ту минуту, в которую представляется случай внезапным и сильным нападением нанести неприятелю значительное расстройство и даже самое поражение, может, и не ожидая приказания начальства, решиться на таковой подвиг и ежели достигнет совершенного успеха, то вполне достоин будет награды, для отличия храбрых установленной; но и при сем не должен забывать, что дисциплина есть душа воинской службы и что всякое действие, оную нарушающее, не пользу и славу, а вред и стыд приносит»[6].

Позже, в СССР, неким — впрочем, совершенно неудачным — аналогом ордена Св. Георгия стало звание Героя Советского Союза. Даже количество награжденных было близким: орденами Св. Георгия и Георгиевским оружием в годы Великой войны были награждены около 10 тысяч человек, а звание Героя в годы Великой Отечественной войны получили примерно 11,5 тысячи человек.

Георгиевское оружие являлось очень престижной наградой и приравнивалось к ордену Св. Георгия 4-й степени, но все же орден Св. Георгия 4-й степени считался более почетным. Поэтому и награждений им было меньше: так, из примерно 10 тысяч награжденных 6 тысяч приходилось на обладателей Георгиевского оружия, а 4 тысячи — на кавалеров ордена Георгия всех степеней.

Среди воинских чинов, погребенных на кладбище Велика-Кикинды, количество георгиевских кавалеров чрезвычайно велико: из 70 захороненных офицеров таковых более 14% — 10 человек. Из них двое — генералы М.А. Иванов и П.П. Непенин — были одновременно кавалерами как ордена Св. Георгия 4-й степени, так и Георгиевского оружия, двое — полковник В.М. Кохановский и штабс-капитан В.Н. Осипов — кавалерами ордена Георгия 4-й степени, остальные шестеро — генерал-майоры Б.В. Демьянович и И.В. Ржевусский, полковники И.А. Зибер, В.М. Станкевич и М.П. Шаревский, штабс-ротмистр барон Л.Я. Боде — были награждены только Георгиевским оружием. Все они получили награды в императорский период войны, с одним лишь исключением: Непенин был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени 4 марта 1917 года.

До нашего времени дошли Высочайшие приказы, где описаны подвиги, совершенные офицерами, погребенными в Велика-Кикинде. Ниже приведем их, отдавая дань памяти героям, которые были вынуждены оставить свою страну и уехать в эмиграцию, несмотря на свои колоссальные заслуги перед Россией.


Михаил Александрович Иванов получил орден Св. Георгия 4-й степени 21 марта 1915 года, будучи подполковником и командиром 2-й батареи 5-го стрелкового артиллерийского дивизиона, «за то, что, командуя батареей в боях 22–26 сентября 1914 года у ф. Каролин и ф. Подзишки, находясь под сильным артиллерийским и ружейным огнем противника, проявил выдающееся мужество и храбрость и метким и искусным огнем своей батареи 22 и 23 сентября приводил к молчанию неприятельские батареи, а 28 сентября 1914 года успешно боролся с тремя батареями и наступавшей пехотой противника, чем способствовал своему отряду отойти в полном порядке и без больших потерь»[7].

Всего через два месяца (29 мая 1915 года) после этого он, оставаясь на той же должности, но уже будучи полковником, был награжден Георгиевским оружием «за то, что 3 февраля 1915 года, при атаке окопов противника у дер. Вах[8], подготовил эту атаку огнем двух батарей, находясь лично для наблюдения в передовых цепях, причем удачным огнем не дал противнику подвести резервы к атакуемому отряду, дал возможность нашей пехоте его занять, а затем, обстреливая тыл, помог занятый окоп удержать за собою. Будучи при этом сильно контужен, продолжал до последней возможности руководить огнем своих батарей»[9].


Петр Павлович Непенин был награжден Георгиевским оружием 24 февраля 1915 года, будучи подполковником 15-го стрелкового полка, «за то, что 29 августа 1914 года, во время боя у с. Дорнфельд[10], командуя батальоном и находясь под действительным ружейным и пулеметным огнем, отбил пять повторных атак превосходящих во много раз сил австрийцев, а после прорыва ими в одном месте линии обороны и занятия нашего окопа, удержался на старом месте линии обороны, выбил австрийцев из занятого окопа и заставил их отступить»[11].

Орден Св. Георгия 4-й степени он получил, уже будучи полковником и командиром 13-го стрелкового, генерал-фельдмаршала Великого князя Николая Николаевича полка (4 марта 1917 года).


Владимир Михайлович Кохановский получил орден Св. Георгия 4-й степени 26 августа 1916 года, будучи подполковником 279-го пехотного Лохвицкого полка, «за то, что в бою 19 мая 1915 года при м. Рудники[12], командуя двумя батальонами, при взятии сильно укрепленной позиции перед городом, подавая пример беспредельной храбрости и самоотвержения, увлекая за собой людей, под сильнейшим огнем противника прорвался через труднопреодолимую преграду, упорно обороняемую противником, на плечах ворвался в город, где завязался упорнейший штыковой бой, выбил противника и оттуда и, заняв северную окраину города, укрепился в ней. Несмотря на тыльный и фланговый огонь противника с берега р. Сан[13], удержался на занятой позиции, в результате чего бой принял решительный оборот на остальных позициях в нашу пользу. Трофеями было четыре действующих пулемета, 12 офицеров и 560 нижних чинов»[14].


Владимир Николаевич Осипов получил орден Св. Георгия 4-й степени 25 ноября 1916 года, будучи поручиком 23-й артиллерийской бригады, состоя летчиком-наблюдателем 2-го Сибирского корпусного авиаотряда, «за что, что в подготовительный к нашему наступлению период, в мае месяце 1916 года, получил приказание произвести фотографическую съемку позиций противника на фронте корпуса от Зборовского шоссе до с. Бенявы[15], что и было им исполнено в несколько полетов, с 1 по 5 мая 1916 года, при обстановке исключительной трудности, вследствие очень сильного огня противника, особенно оберегавшего этот район от наших воздушных разведок. В последний полет с фотографированием неприятельских позиций, вследствие неудовлетворительной работы мотора, пришлось лететь на высоте менее 2000 метров над противником, находясь под действительным ружейным и артиллерийским огнем его. Когда осколками снарядов был поврежден мотор, прорваны плоскости и ранен в плечо он сам, сохраняя присутствие духа, поручик Осипов указал рукой летчику двигаться в прежнем по задаче направлении, что и дало ему возможность закончить свою отважную разведку с полным успехом»[16].


Борис Васильевич Демьянович был награжден Георгиевским оружием 11 апреля 1915 года, будучи полковником и командиром 1-го дивизиона 33-й артиллерийской бригады, «за то, что в боях на р. Сан с 30 сентября по 14 октября 1914 года, находясь на передовом наблюдательном пункте, в сфере действительного ружейного огня, в положении исключительной опасности, руководил огнем батареи и привел неприятельские батареи к молчанию»[17].


Михаил Петрович Шаревский был награжден Георгиевским оружием 11 апреля 1915 года, будучи подполковником 165-го пехотного Луцкого полка, «за то, что 27 ноября 1914 года повел полк в наступление на высоты 388 и 419 у д. Воля-Нисковице и, несмотря на все трудности, заставил противника бросить окопы на высотах, причем полком было взято в плен четыре офицера и 30 нижних чинов»[18].


Иван Андреевич Зибер был награжден Георгиевским оружием 5 мая 1915 года, будучи подполковником 67-го пехотного Тарутинского полка, «за то, что 8 ноября 1914 года у д. Тарновки, после искусного маневрирования ротами вверенного ему батальона под жестоким огнем противника, подав команду (в атаку, вперед), самолично во главе 212 рот бросился на немецкие окопы, переколол защитников и взял в плен более 100 человек. Затем организовал оборону занятого участка позиции противника против подошедших к немцам подкреплений, установив связь с полком, вытребовал патронные двуколки и незыблемо удерживал занятые позиции, давая нашей артиллерии полезные показания о результатах стрельбы с крыши дома, из передовых цепей. Подошедшими подкреплениями немцы были повсюду опрокинуты, причем на участке было подобрано более 400 немецких трупов»[19].


Иосиф Владиславович Ржевусский был награжден Георгиевским оружием 14 июня 1915 года, будучи полковником и командиром 13-го Финляндского стрелкового полка, «за то, что в боях 16, 25 и 26 февраля и 2 марта 1915 года, обороняя со своим полком важный участок позиции и лично находясь в боевой линии, отбил настойчивые и повторные атаки превосходных сил противника и не уступил своей позиции»[20].


Василий Михайлович Станкевич был награжден Георгиевским оружием 17 апреля 1916 года, будучи подполковником 171-го пехотного Кобринского полка, «за то, что 16 августа 1915 года, когда находящийся на позиции у д. Скобейка[21] полк под давлением немцев отошел, выдвинут был из резерва со своим батальоном восстановить положение и занять д. Скобейка; лихо, под убийственным огнем противника двинувшись вперед, перешел в контратаку и, подавая личный пример храбрости, штыками выбил немцев из д. Скобейка и тем дал возможность частям занять новое положение»[22].


Последним из погребенных в Кикинде Георгиевское оружие получил барон Лев Яковлевич Боде (12 февраля 1917 года), который на тот момент был подпоручиком 100-й артиллерийской бригады.


Все эти люди проливали свою кровь за свою Родину — Россию, и их подвиги были оценены Родиной. Но оказалось, что эти боевые офицеры — не только лично храбрые люди, но и закаленные в боях командиры — не были нужны новой власти, которая без сожаления выгнала их за границу. Позже, в годы Великой Отечественной войны, советским войскам будет катастрофически не хватать квалифицированных офицерских кадров, поскольку новые «краскомы» не смогут сравниться с расстрелянными и покинувшими страну ветеранами Первой мировой. (На момент начала Второй мировой войны практически все генералы вермахта имели опыт боев в офицерских чинах в Первой мировой войне, а в РККА — лишь единицы, в большинстве случаев — унтер-офицеры или солдаты.) Опыт тысяч русских офицеров так и не был востребован, но в этом была не их вина — они всегда были готовы отдать свои знания, свои навыки и свои жизни во имя Родины. Вечная память героям Великой войны, упокоившимся на сербской земле, в Велика-Кикинде.


Примечания


[1] Волков С.В. Трагедия русского офицерства. М.: Центрполиграф, 2001. С. 344.

[2] Головин Н.Н. Российская контрреволюция в 1917–1918 годах: В 12 кн. Кн. 2: Зарождение контрреволюции и первая ее вспышка. Париж: Приложение к журналу «Иллюстрированная Россия», 1937. С. 131.

[3] В.В. Сенницкий скончался в Велика-Кикинде в 1945 году.

[4] В.И. Масалитинов скончался в Велика-Кикинде 17 августа 1933 года.

[5] Все генералы скончались в Велика-Кикинде: А.Ф. Гончаров — в 1940 году; И.В. Ржевусский — 4 января 1933 года; Б.В. Демьянович — 15 января 1939 года; В.Н. Бершов — в 1932 году; М.А. Иванов — в 1929 году; П.П. Непенин — 6 июля 1932 года; С.Н. Пономарев — 11 декабря 1945 года.

[6] См. текст Статута на сайте Федерального архивного агентства РФ. http:cavalier.rusarchives.rustatuteone

[7] Высочайшие приказы по военному ведомству № 1279  Приложение к журналу «Разведчик». Пг.: Издание В.А. Березовского, 1915. С. 424.

[8] Вах — деревня в Остроленском уезде Ломжинской губернии, ныне деревня в гмине Кадзило Остроленкского повята Мазовецкого воеводства Польши.

[9] Высочайшие приказы по военному ведомству № 1292  Приложение к журналу «Разведчик». Пг.: Издание В.А. Березовского, 1915. С. 852–853.

[10] Немецкая колония Дорнфельд (нем. Dornfeld) в Галиции, в 1914 году территория Австро-Венгрии; ныне село Тернополье (укр. Тернопі́лля) в Николаевском районе Львовской области Украины.

[11] Высочайшие приказы по военному ведомству № 1274  Приложение к журналу «Разведчик». Пг.: Издание В.А. Березовского, 1915. С. 216.

[12] Рудник (нем. Rudnik) — город в Галиции, в 1916 году территория Австро-Венгрии, ныне Рудник-над-Саном (польск. Rudnik nad Sanem) — город и гмина в Нисковском повяте Подкарпатского воеводства Польши.

[13] Река Сан — приток Вислы; протекает по территории современных Польши и Украины, в данном случае речь идет о Галицийской битве.

[14] Высочайшие приказы о чинах военных 1916 года: В 12 т. Т. 8: ...Августа 1-го дня 1916 года — августа 31-го дня 1916 года: Приказ Его Императорского Величества от августа 26-го дня 1916 года. Пг., 1916. С. 47.

[15] Бенява (Bieniawa) — село в Галиции, в 1916 году территория Австро-Венгрии, ныне Бенева — село в Теребовлянском районе Тернопольской области Украины.

[16] Высочайшие приказы о чинах военных 1916 года: В 12 т. Т. 11: ...Ноября 1-го дня 1916 года — ноября 30-го дня 1916 года: Приказ Его Императорского Величества от августа 25-го дня 1916 года. Пг., 1916. С. 51–52.

[17] Высочайшие приказы по военному ведомству № 1281  Приложение к журналу «Разведчик». Пг.: Издание В.А. Березовского, 1915. С. 500.

[18] Высочайшие приказы по военному ведомству № 1282  Приложение к журналу «Разведчик». Пг.: Издание В.А. Березовского, 1915. С. 501.

[19] Высочайшие приказы по военному ведомству № 1287  Приложение к журналу «Разведчик». Пг.: Издание В.А. Березовского, 1915. С. 692.

[20] Высочайшие приказы по военному ведомству № 1297  Приложение к журналу «Разведчик». Пг.: Издание В.А. Березовского, 1915. С. 1001.

[21] Скобейка — село в Ошмянском уезде Виленской губернии, ныне поселок Скобейки в Новосёлковском сельсовете Ошмянского района Гродненской области Белоруссии.

[22] Высочайшие приказы о чинах военных 1916 года: В 12 т. Т. 4: ...Апреля 1-го дня 1916 года — апреля 30-го дня 1916 года: Приказ Его Императорского Величества от апреля 17-го дня 1916 года. Пг., 1916. С. 28–29.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0