Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

«Тихий Дон», очищенный от наслоений

Андрей Венедиктович Воронцов родился в 1961 году в Подмосковье. Окончил Литературный институт им. А.М. Горького. Автор романов, многочисленных критических статей о русской литературе, публицистических ста­тей о русской истории и других произведений. Секретарь правления Союза пи­сателей России. Сопредседатель Крымского регионального отделения СПР. Лектор по литературному мастерству Московского государственного областного университета. Лауреат Булгаковской (2004), Кожиновской (2009) премий, общероссийской премии «За верность Сло­ву и Отечеству» имени А.Дельвига (2014), Государственной премии Рес­публики Крым по литературе (2021), награж­ден юбилейной медалью «К 100-ле­тию М.А. Шолохова» (2005).

К 90-летию начала публикации романа М.А. Шолохова

Шолохов М.А. Тихий Дон: В 2 т. М.: ИМЛИ РАН, 2017. Т. 1: 1-я и 2-я книги романа. 816 с.; Т. 2: 3-я и 4-я книги романа. 864 с.


 

В Институте мировой литературы имени А.М. Горького РАН вышло в свет научное издание «Тихого Дона» М.А. Шолохова. Это событие, важное для любого классического произведения, но здесь случай особый. Издательская судьба «Тихого Дона» — все равно что судьба девяностолетнего человека, прошедшего с 1928 года через горнило всех исторических и политических перипетий того времени. Каждая эпоха имеет обыкновение «строить» человека под себя — какая-то больше, какая-то меньше, но цель не меняется никогда, ибо как нет людей без истории, так нет и истории без людей. Точно так же обстоит дело с книгами, вышедшими в переломные времена. Проще с теми, которые десятилетиями лежали под спудом, — они за это время не менялись. Те же книги, что иногда, вопреки воле власть имущих, все же пробивались к читателю, приобретали чуть ли не такую же духовную субъектность, как их создатели. Многие из нас не совсем отчетливо представляют, в каких условиях печаталась, например, четвертая книга «Тихого Дона» (далее — «ТД»), в которой Григорий Мелехов после возвращения с польской войны становится «врагом народа». Между тем это происходило в годы ежовщины, когда «врагов народа» забирали пачками. Читатели воспринимали мытарства Григория отнюдь не отвлеченно! Естественно, это не очень нравилось Ежову и его присным. Именно в эти годы и было инспирировано Ростовским УН КВД с одобрения Ежова так называемое «Вешенское дело», о котором я подробно рассказал в романе «Огонь в степи» («Шолохов»). Каждая новая страница «ТД» рассматривалась редакторами и цензорами чуть ли не в микроскоп. Но Шолохов, победив в 1929–1931 годах в титанической борьбе за публикацию третьей книги «ТД», описывающей Вешенское антибольшевистское восстание, по-прежнему отстаивал свой роман главу за главой, часть за частью, книгу за книгой. Однако это совершенно не означало, что при следующем издании «ТД» от автора не требовали новых правок. Писатели тогда у нас находились в уникальной ситуации: переиздание не обладало правом авторской аутентичности, к нему могли предъявить те же требования, что и к новому произведению. Особенно, конечно, это касалось самого переиздаваемого в советской литературе романа — «ТД». Положение советского писателя не давало Шолохову возможности уйти в «глухую оборону» и бороться за каждую букву, и он предпочитал здесь использовать дипломатическую тактику — то есть жертвовал мелочами ради сохранения целого (исключение составляет лишь издание «ТД» 1953 года, но тут разговор особый). Скажем, после 1929 года имя Троцкого было запрещено к использованию в художественной литературе, причем даже в негативном контексте (если из него было ясно, что все-таки Троцкий руководил Красной армией в гражданскую войну), и Шолохов его из переизданий убирал. Разумеется, такая «мелочь» уводила в тень одного из инициаторов казачьего геноцида на Дону, но сам-то геноцид, называемый еще «расказачиванием», в романе оставался.

Какие-то правки Шолохов, используя политические перемены в стране (скажем, после 1953 года), восстанавливал, но порой прибавлялись и новые, имевшие отношения даже не к политике, а к принятым в СССР нормам официальной морали. Сложилась ситуация, когда едва ли не каждое переиздание «ТД» можно было частично считать новым вариантом. Это касалось и тех «бесцензурных» изданий, что вышли в 90-е годы (в «Воениздате», например), потому что всякий раз возникал вопрос: а какой, собственно, источник называть аутентичным? Первое журнальное издание книг «ТД»? Или первые книжные? Или варианты глав, публиковавшиеся первоначально в газетах? (Напомню, что ни одно из них, по сложившейся тогда издательской практике, не считалось редакторами и цензорами неприкосновенным.) Подобных вопросов только прибавилось после обретения в 1999 году рукописи первых двух книг «ТД».

По ходу публикации романа происходили истории, вообще непредставимые в советской литературе и никогда больше в ней не случавшиеся. Несмотря на разрешение Сталина печатать третью книгу «ТД» в том виде, в каком она написана, редакторы журнала «Октябрь» решили перестраховаться и изъяли из № 2 журнала за 1932 год «антисоветские» эпизоды 11, 32 и 34-й глав, где, в частности, изображались зверства комиссара Малкина (рассказ казака-старовера). Шолохов, видимо, устроил грандиозный скандал, в результате которого исключенные куски были опубликованы петитом в виде приложения к № 5–6 «Октября» за 1932 год с нелепым объяснением от редакции, что они якобы «выпали ранее по техническим причинам (рассыпан набор)». Конечно, в таком виде острые эпизоды привлекали больше внимания, нежели в общем контексте! Восстановить их для Шолохова было тем более важно, что он смог их сохранить и в книжном издании 6-й части «ТД» 1933 года. Именно его можно считать наиболее полным по советским меркам (оттого оно и стало одним из основных источников научно выверенного текста). Однако и в нем редакторы «потоптались». Прежде герои Шолохова (да и сам он, чего греха таить) почти везде называли украинцев «хохлами», но с 1933 года «хохлы» стали большей частью «украинцами». Исчезли слова Михаила Кошевого, обращенные к Петру Мелехову перед расстрелом: «Мы вас, врагов, без слез наворачиваем!» Не стало характеристики России 1918 года — «ныне распятой, оплеванной подсолнечной лузгой».

Тогда же, в 1933-м, к политической цензуре прибавилась моральная — удалялись эротические сцены между казаком-большевиком Бунчуком и еврейской девушкой Анной Погудко: «Глупо хранить какую-то девственность...»; «Бунчук целовал ее поникшие непочато-тугие прохладные груди, гладил податливое тело...»; «Стискивая ладонями его щеки, ища дрожащими губами его губы, она притягивала его к себе, бесстыдно просила:

— Скорей!.. Скорей же... милый!».

В издании 1945 года изъят отзыв Пантелея Прокофьевича Мелехова о Кошевом: «Полхутора спалил, немощных стариков расстреливал». Удалили и рассказ Богатырева об изнасиловании красными молодой казачки, кличку «поджигатели», присвоенную белым казаком красным, и слова красноармейца, поверившего, что у Натальи Мелеховой тиф: «Ну, счастье ее! Была бы здорова, мы бы ее распатронили...» Убрали «неполиткорректную» характеристику Прохором Зыковым поляков: «Ну, пришли мы на эту Украину, пощупали полячишков. Так себе вояки, жидковаты хребтиной. Гордости в них напихано, как в кормленой свинье дерьма, а бегают шибко, когда нажмешь». Отметим, что забота о национальном достоинстве народов проявлялась редакторами не повсеместно, а как-то выборочно — исходя из политической конъюнктуры, очевидно. В 1933 году вычеркивали «хохлов», в 1945-м — «полячишков», а в 1953-м — «жидов». Теперь герои даже в сердцах «блюли» политес, именуя народы, как рекомендует энциклопедия. В 1956 году слово «жид» в речи простонародья было восстановлено, но не во всех случаях. Примерно то же самое произошло с «хохлами».

Издание «ТД» 1953 года под редакцией К.Потапова стало рекордным по части изменений — до 400. Как следует из воспоминаний секретаря писателя Ф.Шахмагонова, Шолохов скрепя сердце согласился на них, потому что после публикации в 12-м томе собрания сочинений Сталина (1949) его давнего письма Ф.Кону, содержавшего критику «грубейших ошибок» «ТД», произведения писателя три года не переиздавались, и ему нечем было платить по многочисленным счетам — в частности, за строительство нового дома в Вешенской вместо прежнего, разбомбленного. Хорошо, что оскопленный вариант 1953 года вышел небольшим тиражом, никогда не переиздавался и теперь его можно найти только в отдельных библиотеках и у коллекционеров. В издании «ТД» 1956 года автор устранил большинство исправлений 1953-го, но, увы, не полностью. Исчезли, например, «черная» улыбка вождя красных казаков Подтелкова и «мертвячье» упорство его глаз. В 1953 году были смягчены бесчинства красногвардейцев на хуторе Сетракове, а упоминание о многонациональном составе этого отряда и вовсе похерили. В 1956-м Шолохов вернул прежнюю редакцию, за исключением слов, что красногвардейцы «на треть разбавлены китайцами, латышами и прочими иноземцами». Не восстановленным осталось в другом месте замечание персонажа-пастуха, что среди убитых красных «все больше китайцы».

Это лишь отдельные примеры того разнобоя и разноголосицы, что царят в изданиях «ТД» разных лет. Сквозь наслоения правок, контрправок, сокращений, их восстановлений, но не в полном объеме и т.п. просто так не пробиться. Реконструкция аутентичного текста, осуществленная путем сверки всех изданий и рукописей, требовала усилий целого научного коллектива, и вот наконец ИМЛИ РАН ее осуществил. В книге зафиксированы все изменения, произведенные в «ТД» с 1928 года. Немалым подспорьем для ученых явилась, полагаю, известная работа американского шолоховеда русского (донского) происхождения Германа Ермолаева «Политическая правка “Тихого Дона”», напечатанная еще в 1970 году. Но Г.Ермолаев лишь добросовестно отметил изменения в тексте «ТД», не ставя себе целью его восстановление. Теперь специалистами ИМЛИ решена и эта задача.

Над  подготовкой научного издания романа работала целая группа текстологов: Г.Н. Воронцова, Ю.А. Дворяшин, И.П. Казакова, А.А. Козловский (уже ушедший из жизни), Е.А. Тюрина и А.М. Ушаков (научный руководитель группы). На начальных этапах подготовки издания в работе принимали участие Ф.Г. Бирюков, В.В. Васильев (оба, увы, тоже скончались) и Н.П. Великанова. Для текстологических консультаций привлекались Е.Г. Падерина, Л.А. Спиридонова и М.И. Щербакова. Оба тома книги сопровождены «Текстологическими послесловиями», в которых обстоятельно проанализированы все автографы и прижизненные издания «ТД», выявлены разночтения, обосновывается выбор основных источников текста и дается перечень всех внесенных в них исправлений. Авторами «Текстологических послесловий» являются: к первому тому — Ю.А. Дворяшин, ко второму — Г.Н. Воронцова.

Всем хороши книги ИМЛИ, да только маловат тираж — всего 300 экземпляров! В 2003 году я, помнится, сетовал, что очень уж скромны тиражи имлийских книг «Письма» Шолохова и «Новое о Михаиле Шолохове», но там, извините, было по 1000 экземпляров, что все же позволяло купить издания в книжном магазине. А триста достанутся только специалистам, да, может, в библиотеки что-то попадет... Я слишком хорошо знаю, что мне скажут в ответ на это в ИМЛИ: денег нет. Но почему на разную «попсовую» ерунду они в государстве есть, а на Шолохова нет?

Впрочем, я полагаю, и эти триста дорогого стоят, ведь грамотные издатели теперь будут переиздавать «Тихий Дон», основываясь именно на научном издании ИМЛИ РАН.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0