Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Неприкосновенный резерв

Юрий Тимофеевич Комаров родился в 1940 году в Москве. Окончил УДН им. Патриса Лумумбы.
Работал инженером-строителем в проектных организациях Москвы, трудился и за границей. С 1985 года и до развала СССР был занят в системе управления в Госстрое СССР. В постсоветский период продолжил управленческую деятельность в Госстрое РФ заместителем начальника Управления науки и проектных работ.
Печатался в журналах «Стандарты и качество», «Жилищное строительство», «Архитектура и время», «Архитектура и строитель­ство России», «Наш современник».
Почетный строитель России.

А вы, мои друзья последнего
                                             призыва!

Чтоб вас оплакивать, мне жизнь
                                          сохранена.

Над вашей памятью не стыть
                                  плакучей ивой,

А крикнуть на весь мир ваши
                                                  имена!

А.Ахматова. Inmemoriam.

Знамя. 1945. № 4


Их призвали осенью 1944 года. Это был последний военный призыв.

Еще до призыва они успели по три-четыре года поработать в колхозе или на заводе, где тогда трудились в основном только женщины и дети. Работали по 12–16 часов в день. Подростки от 14 до 17 лет, занятые в промышленности, строительстве и на транспорте, к концу войны составляли 10,5% от общего числа работающих. Ребята, которые проживали в сельской местности, начиная с 14-летнего возраста в обязательном порядке привлекались к выполнению сельхозработ. Свыше 190 тысяч учащихся школ в 1942 году окончили курсы трактористов и комбайнеров, участвовали в севе и сборе урожая, работали с большим энтузиазмом, даже с остервенением — ведь слишком важна и так понятна была мотивация такого трудового подъема, несмотря на то что они были физически слабыми от недоедания, быстро уставали.

С началом войны директорам предоставлялось право устанавливать для всех рабочих и служащих предприятий обязательные сверхурочные работы продолжительностью от одного до трех часов в день, но лица, не достигшие 16 лет, могли быть привлечены к обязательным сверхурочным работам продолжительностью не более двух часов в день. И при этом не было ропота или проявления недовольства по поводу массового применения сверхурочных работ, формальных отпусков с передачей компенсации за отпуск в фонд обороны и победы. Ведь с каждой стены, с каждого портала цеха их призывали лозунги: «Все для фронта! Все для победы!», «Что ты сделал для фронта?», «Все женщины и подростки — в ряды бойцов трудового фронта!»...

Ранее в связи с началом Второй мировой войны указом Президиума ВС СССР от 02.10.1940 СНК СССР установлено право ежегодно призывать от 800 тысяч до 1 миллиона человек городской и колхозной молодежи мужского пола в возрасте 14–15 лет для обучения в ремесленных и железнодорожных училищах, в возрасте 16–17 лет — для обучения в фабрично-заводских школах. Все прошедшие такое обучение считались мобилизованными и были обязаны проработать четыре года подряд на государственных предприятиях по указанию Главного управления трудовых резервов.

Ответственность за страну, за данное обязательство, торжественное обещание, клятва, чувство долга перед Родиной — эти определения, далеко не исчерпывающие понятие исповедуемой морали, воспринимались большинством как реально действующие нравственные обязанности, во многом определяющие трудовое поведение.

Александр Твардовский по этому поводу писал в поэме «По праву памяти» (1966–1969):


Забыть велят и просят лаской
Не помнить — память под печать,
Чтоб ненароком той оглаской
Непосвященных не смущать.
 

По закону «О всеобщей воинской обязанности» 1939 года на действительную службу призывались мужчины, достигшие 19-летнего, а окончившие среднюю школу — 18-летнего возраста. Этим законом по сравнению с ранее действовавшим призывной возраст опускался с 21 до 19 лет.

Впервые осенью 1943 года руководство страны решило отступить от буквы закона и в условиях тяжелейших людских потерь призвать на действительную военную службу свыше 700 тысяч несовершеннолетних юношей 1926 года рождения, то есть на военную службу призывались ребята, моложе установленного призывного возраста на один-два года. Г.К. Жуков в своих воспоминаниях так объясняет такое решение: если в 1915 году был произведен досрочный призыв молодежи 1895 года рождения и на войну шли юноши, еще не достигшие двадцатилетнего возраста, то в 1944 году призванными досрочно могли стать и семнадцатилетние. Б.Н. Ельцин так охарактеризовал последний военный призыв: «В 1944 году страна призвала к оружию 17-летних мальчишек. Тяжелейшие испытания военного времени потребовали задействовать последний неприкосновенный резерв юношеской отваги и гражданской совести — последнюю молодую гвардию».

Призывники были в основном коренных славянских национальностей. С 1943 года нацконтингент уже не призывали.

В конце октября 1944 года ГКО выпустил постановление № 6740 о призыве, а уже в ноябре молодые люди, совсем еще мальчики, им едва исполнилось 17 лет на день призыва, получили повестки и двинулись в военкоматы. Тогда призвали 1 миллион 156 тысяч 727 человек — все источники указывают такую цифру. Красная армия уже перешла границу СССР и освобождала восточноевропейские страны. Те, кому из них довелось воевать на фронтах Великой Отечественной, проявили мужество и стойкость, сражаясь с немецко-фашистскими захватчиками. Не все они дожили до великого Дня Победы. Из этого миллиона в последний год войны погибло 280 тысяч солдат, но 15 стали Героями Советского Союза.

В постановлении ГКО были установлены исключения в виде четырех категорий населения, освобождающихся от очередного призыва. Во-первых, это рабочие предприятий, имеющие квалификацию 3-го разряда и выше, учащиеся ремесленных училищ и школ наркоматов. Во-вторых и в-третьих, студенты всех высших учебных заведений и учащиеся всех техникумов, а также учащиеся 10-х классов средней школы и 9–10-х классов специальных школ Наркомата просвещения. Четвертую группу освобожденных от призыва, как уже говорилось, составляли жители титульных национальностей кавказских и среднеазиатских союзных республик, а также автономных республик и областей Северо-Кавказского региона.

На долю молодых воинов из РСФСР и двух других славянских республик выпало немало испытаний и трудностей. Срочная служба для них была продлена до 7–9 лет, ведь массовых военных призывов на службу не было начиная с 1945-го вплоть до 1949 года в соответствии с постановлением об этом Высшего Военного Совета СССР. Все было направлено на восстановление народного хозяйства. Молодежь призывного возраста отправляли на восстановительные работы на шахтах, предприятиях тяжелого машиностроения, стройках по Указу Президиума ВС СССР от 02.10.1940 «О государственных трудовых резервах СССР». Так, после 1948-го вплоть до 1953 года определенная категория юношей призывалась не в армию, а направлялась учиться в школы ФЗО согласно Указу Президиума ВС СССР от 4.08.1948 «О призыве (мобилизации) в школы фабрично-заводского производства подлежащих призыву в армию граждан мужского пола, рождения 1928 года».

Получилось, что после окончания войны юноши 1926 и 1927 годов рождения служили в Советской армии по три положенных по закону срока, находясь в постоянной боевой готовности, месяцами не снимая шинелей. Срочная служба для них была продлена и за себя, и за того парня, ребят и друзей на три срока впереди, без отпусков.

Так случилось, что я знал двух человек совершенно противоположных судеб, взглядов и интересов, призванных на действительную срочную службу в те годы.

Во-первых, это мой воспитатель и наставник, сыгравший главную роль в моем становлении, Александр Александрович Шмидт. Родился в 1927 году и на действительную военную службу был призван в ноябре 1944 года, как и другие, когда ему едва исполнилось 17 лет. Подросток совершенно гуманитарного склада. С детства его привлекали история, поэзия и живопись. Он гордился, что два, а то и три последних звука строфы у него обязательно рифмуются. Поэтому неудивительно, что в «Пионерской правде» сразу же было опубликовано его стихотворение в связи с бомбардировками гитлеровцами родины В.Шекспира Стратфорда-на-Эйвоне. Во время службы в армии он тоже отличился — написал поэму о Ф.Дзержинском, поскольку служил в войсках НКВД — ведь из его призыва 60 тысяч человек направили на укомплектование этих войск. Несмотря на свой патриотический настрой, из комсомола его, однако, исключили за прослушивание какого-то вражьего «голоса», кажется «Голоса Америки». Конечно, слушал он не один, но исключили его одного, просто фамилия помогла: его отец-архитектор был из поволжских немцев.

Известно, что умных у нас не любят, тем более не титульной национальности. Такая национальная особенность, стричь под одну гребенку, — не высовывайся. Он не учился в легендарной 110-й московской школе, поэтому из-за своих знаний в одной школе образца 30-х годов он не мог долго находиться: учителя сразу же выдвигали руководству ультиматум: «Или я, или Шмидт». Среднюю школу он так и не окончил. Но самое удивительное заключается в том, что Шура смог поступить на исторический факультет МГУ. Я не представляю, как это могло случиться, ведь у него не было аттестата зрелости. Как такое могло в то время произойти, когда взяток не существовало, поверить сложно. Как рассказывала Татьяна Петровна, его мать, в приемной комиссии они познакомились с двумя старушками, и Шурик им так понравился, что они оформили его поступление в университет. Просто он не мог не понравиться, да еще при наличии знаний и умении их преподнести. Фотографии того периода я не видел, но могу хорошо его представить по плакату, украшавшему чуть ли не каждую витрину московского магазина в 1960 году. (В то время он подрабатывал натурщиком.) Молодой человек, держащий у ног отбойный молоток, с гордо поднятой головой, залысинами по бокам и бойким хохолком в центре красивой головы, с карими глазами и четко очерченными волевыми, яркими губами, на фоне герба страны и лозунгом: «СССР — оплот мира». Шура на нем был очень похож.

Но по окончании первого курса, уже летом, его стали вызывать на призывную комиссию. Хотя, как сказано выше, от очередного призыва освобождались студенты всех высших учебных заведений, все-таки его призвали и определили в войска НКВД. Сначала его направили в Сталинград, в учебный отряд, а потом пришлось нести пограничную и караульную службу на границе. С оружием в руках приходилось участвовать в ликвидации антисоветских националистических группировок на Западной Украине. Его мать, выпускница киевских Высших женских курсов Татьяна Петровна Дасюк, поехала за ним в Закарпатье, где и преподавала русский и литературу. Про бандеровцев она говорила: «Днем все мужчины в поле, поди разбери, а чем они занимаются ночью — одному Богу известно».

Другим известным мне призывником, но 1943 года, был секретарь парткома Университета дружбы народов имени П.Лумумбы Алексей Егорович Голубев (1926–2016), человек неординарной судьбы. В конце декабря 1941-го, по его словам, добровольцем зачислен в Подольский истребительный батальон, но параллельно он учился в школе: летом 1942-го сдал экстерном экзамены за 9-й класс. В марте 1943 года также экстерном сдал школьные выпускные экзамены, а уже летом прибыл для прохождения действительной срочной службы в 25-й отдельный запасный радиополк особого назначения. Через год окончил курс подготовки в военной школе и получил первое воинское звание — ефрейтор.

Как и Шмидта, его направили в войска НКВД. Занимаясь радиоразведкой на различных территориях стран Восточной Европы, он прослужил еще семь лет. На его долю досталось восемь лет, с 1943 по 1951 год: он демобилизовался в звании старшины с должности начальника радиостанции МГ-РП-3. Шмидту повезло: только семь. Вернувшись в Москву, Голубев поступил на исторический факультет МОПИ имени Н.К. Крупской. После окончания института, в 1955 году, благодаря его послужному списку и партийной принадлежности ему предложили работу инструктора в студенческом отделе ЦК ВЛКСМ.

Если Голубев окончил институт и заочно аспирантуру, то у Шмидта даже аттестата зрелости не было. Возвратившись после службы в Москву, восстановиться в МГУ ему уже не удалось: знакомые старушки ушли на покой. Голубеву повезло — он стал инструктором, а затем заместителем заведующего отделом ЦК комсомола, к концу 50-х ему уже прочили работу в аппарате ЦК КПСС, но тут подвернулся только что образованный Университет дружбы народов, где ему вчинили должность секретаря парторганизации УДН.

Но таких были единицы, а что было делать Шмидту, исключенному из ВЛКСМ?.. Он тоже собирался сдать экстерном экзамены на аттестат зрелости, но, как мне кажется, в последний момент от этой затеи отказался. Наверное, не видел смысла от получения аттестата, так как не имел возможности учиться в вузе по материальным соображениям. Он поступил в Заочный народный университет искусств имени Н.К. Крупской, который позиционировался как учебное заведение, дающее дополнительное художественное образование. Через год, в 1952 году, он окончил университет и получил диплом. А дальше что?

Сколько исковерканных судеб... Ребятами этого поколения были потеряны самые креативные годы... А ведь есть и погибшие, и их немало, хотя 1927 год, как правило, в военных действиях не участвовал. В последней наступательной операции немецких войск, в боях у Балатона в марте 1945 года, всего за два месяца до окончания войны, советские войска потеряли 32 тысячи убитыми, ранеными и пропавшими без вести, и это в основном новобранцы 1944 года, необученные, необстрелянные...

Историки утверждают, что после «Победы со слезами на глазах» по завершении военных действий советские Вооруженные силы были резко сокращены (с 11,5 миллиона человек в 1945 году до 2874 миллионов человек в 1948 году). Эти цифры приводятся во многих изданиях (см., например, журнал «История СССР». 1970. № 3). Действительно, армия в 2,9 миллиона — не для танкового похода до Ла-Манша.

Уже летом 1945 года, не дожидаясь окончания войны с Японией, в СССР был принят закон «О демобилизации старших возрастов личного состава действующей армии», на основании которого устанавливались очередность и порядок увольнения служащих различных возрастов. Трудно поверить, но к концу 1946 года из армии было уволено 30 возрастов. Правда, часть из них оставалась в армии до конца марта 1948 года, и увольнение было проведено по февральскому (1948 года) решению Президиума ВС СССР. Такое положение не могло не насторожить Запад, и 5 марта 1946 года У.Черчилль в речи, произнесенной в Фултоне (штат Миссури, США), высказал опасения насчет растущего господствующего положения СССР в Европе и открыто назвал Советский Союз причиной международных трудностей. Эта речь стала отправной точкой холодной войны, а в СССР была воспринята как сигнал к ее началу.

Осуществив к началу 1948 года демобилизацию вооруженных сил СССР (было уволено из армии около 8,5 миллиона человек), но 3 миллиона еще оставалось в строю. В основном это были ровесники моих героев, парни 1926–1927 годов рождения, да немного с 1925-го. После массового увольнения рядового, сержантского и старшинского состава на их плечи легла ответственность за укрепление оборонного могущества и безопасности страны. Теперь их называли основным контингентом, подавляющее число которого успели окончить только 4–6, максимум 8 классов. Да на другое и невозможно рассчитывать в условиях войны.

Их современник и ровесник, дослужившийся до генеральского звания, так выразил свое мнение об этом поколении советских солдат: «Как говорится, понюхавшие пороху, прослужившие уже по четыре-пять лет, они являлись подлинными профессионалами своего дела, и, на мой взгляд, Советская армия конца 40-х — начала 50-х годов прошлого века была самой сильной в мире». Получается, что, по мнению генерала, к 1948–1950 годам военная мощь СССР достигла апогея, чего так боялись еще во время войны президент США Ф.Рузвельт и английский премьер У.Черчилль.

К 1948 году холодная война только усилилась, в ответ росла численность советских войск. Обеспокоенность стран Запада ростом Вооруженных сил СССР от их лица выразил британский премьер Эттли, на что Сталин в интервью «Правде» от 17 февраля 1951 года ответил: «Советский Союз демобилизовал после войны свои войска. Как известно, демобилизация была проведена тремя очередями: первая и вторая очереди — в течение 1945 года, а третья очередь — с мая по сентябрь 1946 года. Кроме того, в 1946 и 1947 годах была проведена демобилизация старших возрастов личного состава Советской армии, а в начале 1948 года были демобилизованы все оставшиеся старшие возрасты».

Здесь следует обратиться к термину «старшие возрасты». Если есть «старшие», значит, есть и «младшие», и они остаются в армии еще со времен войны. Ну кого можно отнести к «младшим» возрастам? Конечно, юношей 1926–1927 годов рождения. Так почему же эта классификация потом исчезла из лексикона историков? Не посчитали важным разбираться в деталях? Или


Не тем, так этим знают родом,
Не по отметкам и рубцам,
Так мимоездом, мимоходом,
Не сам,
Так через тех, кто сам...
(А.Твардовский. По праву памяти)
 

Тогда же солдаты получили возможность учиться в вечерних средних школах, а затем и в военных училищах. Почувствовав свою полную неопределенность с продолжительностью воинской службы и не желая возвращаться в свой колхоз, чтобы работать там за «палочки», многие срочники из сельской местности пошли в 1950-м на годичные и полугодичные офицерские курсы. Во время непродолжительной работы в Главном штабе ВМФ мною было замечено, что такие младшие офицеры составляли значительную часть офицерского корпуса. Им дали не только военные знания, но и хорошую общую подготовку, а имеющийся шести- или пятилетний опыт способствовал становлению отличных офицеров.

Возникает вопрос: почему на курсах учились год, а то и полгода? К чему такая спешка? Существует версия, что группу ускоренного полугодичного выпуска готовили для Дальнего Востока, а тех, которые учились год, затем направляли в Германию. Но тем не менее по окончании была возможность выбирать, так как предложений было много.

Это не только уточняет судьбы парней последнего призыва, но и дает интересную информацию: в начале 1950 года Сталин решил в следующем году увеличить количество младших офицеров за счет в том числе ускоренной переподготовки солдат и сержантов. Это был специальный набор. Ездили уполномоченные по воинским частям и предлагали пройти ускоренный курс обучения в военных училищах.

Демонстрируя свое несогласие с вероятным созданием западного немецкого государства, СССР блокирует 24 июня 1948 года связь между Берлином и западными оккупационными зонами Германии. Этой мерой Сталин надеялся посадить западных союзников за стол переговоров. Советский Союз был противником как ликвидации германской государственности в принципе, так и разделения Германии на два или несколько государств. Для снабжения продовольствием Западного Берлина западные союзники создали «воздушный мост». Именно этот мост в конце концов заставил Сталина уступить, и 12 мая 1949 года блокада Западного Берлина была снята. В итоге главным политическим событием берлинской блокады стало объединение западных земель и создание ФРГ с приданием Западному Берлину автономного статуса. Тогда же, 4 апреля 1949 года, под знаком блокады было принято решение о создании Североатлантического альянса, а через год, 25 июня 1950 года, началась Корейская война.

С организацией НАТО повысился градус внешней угрозы — в 1949 году по этим причинам все же пришлось увеличивать армию. Мог ли Сталин при его подозрительности и недоверчивости полностью полагаться на руководителей новых, как бы союзных, «стран народной демократии»? Организовав санитарный кордон, Сталин такой опоры все же опасался. Гораздо надежнее рассчитывать на собственные вооруженные силы. А когда «справедливое» нападение начнется, долго не придется выяснять, кто союзник, а кто предатель. Получается, что военный блок на востоке Европы Сталину был если не вреден, то не нужен. Ведь Варшавский договор — военный союз европейских социалистических государств при ведущей роли Советского Союза — оформился лишь после его смерти, 14 мая 1955 года, создав таким образом Организацию Варшавского договора, которая закрепила биполярность мира на целых 36 лет.

Возможно, появление НАТО подтолкнуло СССР к возобновлению в 1949 году массового призыва молодежи на действительную службу. Теоретически согласно закону ребята 1928 года рождения должны были быть призваны в 1947-м. Но в это время еще находились на службе все «старшие» возраста. Получается, что 1928 год должны были призвать позже, то есть в 1949 году. Когда призывали юношей 1928 года рождения, им уже было по 21 году, и они служили установленный срок в соответствии с предвоенным законом.

Но и это еще не все. Несколько лет назад мне стало известно, что парни 1931 года рождения массово призывались в 1950 году. Возникает еще один вопрос: когда призывались молодые люди 1929 и 1930 годов рождения? То же в 1949-м? Или в 1950-м?

Здесь выявляется как бы парадокс: в 1949–1951 годах в армию было призвано больше призывных возрастов, чем полагалось. Получалось, что офицеров оказывалось значительно меньше, чем требовалось для нормального функционирования армии. А это напоминало ситуацию, которая случилась раньше, в 1939 году, когда был принят новый закон о всеобщей воинской повинности, снизивший призывной порог с 21 до 19 лет, и был проведен призыв сразу нескольких призывных возрастов, что увеличило численность Вооруженных сил в несколько раз и насторожило гитлеровскую Германию, а с учетом других фактов демонстрировало решимость руководства СССР в ближайшие годы серьезно готовиться к войне.

Невольно напрашиваются вопросы конца 30-х годов. Получается, что через десять лет, в конце 40-х, ситуацию попытались повторить?

Такого обновления и омоложения армия не знала. В 1948-м закончилась демобилизация «старших» возрастов, но видевшие фронт или общавшиеся с фронтовиками солдаты 1925, 1926 и 1927 годов остаются. В 1949–1950 годах к ним добавляются необстрелянные юноши 1928, 1929 и 1930 годов рождения, а к концу 1950 года и призывники 1931 года рождения.

Можно предположить, что именно такое массовое увеличение солдат и привело к нехватке младших офицеров. Не это ли и вынудило Сталина предпринять меры к ускоренной подготовке младших офицеров через курсы в дополнение к обычным училищам? Но оказывается, что это слишком однозначный ответ на сталинские комбинации. Не все так просто. Если после смерти Сталина во время хрущевских сокращений было уволено свыше 3 миллионов человек, то с учетом оставшихся (порядка 4 миллионов) получается общая цифра 7 миллионов, и это при наличии не полностью укомплектованных частей. Не слишком ли большая роскошь для страны — иметь в мирное время такую армию?

И это при том, что существовали и кадрированные части, то есть в этих частях солдат было меньше, чем требовалось, а офицеры были в избытке. Что это такое: офицеры и техника есть, а солдат почти нет, солдаты должны прийти с гражданки после объявления мобилизации? Идея заключалась в том, что, если завтра война, мы быстро призовем запасников и часть будет готова!

И по всему выходит, что на рубеже 40–50-х годов, памятуя уроки прошедшей войны и страшный 1941 год, Сталин и его окружение в условиях холодной войны держали порох сухим.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0