Феномен человека

Имя человека, написавшего эту книгу Мари-Жозеф Пьер Тейяр де Шарден, он был четвертым ребенком своих родителей из одиннадцати родившихся в семье. Это была фермерская семья из французской провинции Оверни. Он настолько рано и выражено проявил стремление к образованию, что родители решили - препятствовать этому стремлению грех и решили подыскать мальчику подходящую школу. Надо сказать, что вышеназванная провинция после столетий процветания, в семнадцатом веке, в результате разрушительных крестьянских движений пришла в упадок и сделалась настоящей французской глубинкой. Хорошую школу там отыскать было трудно. Но во время войны с протестантами здесь обосновался орден иезуитов. Мальчик был отдан в коллеж Нотр-Дам-де-Монгре. Там, как во многих орденских учебных заведениях давали основательную подготовку не только в теологии, философии и новых языках, но что было для Пьера особенно важно, в естествознании.

Почему так долго и подробно рассказывается от первых годах жизни и первых шагах на ниве образования автора «Феномена человека», потому что именно выбор учебного заведения провиденциально повлиял на весь сюжет его дальнейшей научной и человеческой жизни, там были заложены основы его «великой двойственности». Из писем мальчика к родным становится ясно, что он, добросовестно усваивая схоластическую философию, и даже не сомневаясь, что это единственная из возможных философий, душой тянулся к наукам естественным, геологии и палеонтологии.

В 1899 году Пьер Тейяр де Шарден стал членом ордена иезуитов. Постепенно противостояние между привитыми в коллеже устоями и собственными, прежде всего идущими от естественнонаучной деятельности убеждениями, привело впоследствии к трагическим последствиям.

Он продолжил обучение в иезуитской семинарии на острове Джерси и иезуитском коллеже в Каире, пополняя свои пробелы в философии, физике, химии, биологии.

Внутренняя работа продолжалась и во время первой Мировой войны, де Шарден был мобилизован в армию санитаром, за эту свою деятельность он был награжден Военной медалью и орденом Почетного легиона.

Первые десятилетия прошлого века, самое романтическое время в развитии современной науки. Появились первые самолеты и кинофильмы, люди открыли Северный и Южный полюса; в это время появились квантовая теория и теория относительности, теория движения ракеты в межпланетном пространстве. Молодого человека захватила всеобщая динамизация научной деятельности, еще незамутненной страхом перед возможными губительными последствиями неконтролируемого роста науки.

В биологии при всем том, наблюдался можно сказать кризис, заключавшийся в том, что были открыты генетика, законы Менделя, понятие генотипа, фенотипа, мутации, но нарастало мощное сопротивления эволюционизму, в виде попыток возвращения к Ламарку и т.д. Молодой де Шарден воспринял научную новизну эпохи, через труды Анри Бергсона, его «Творческую эволюцию», что потом весьма сказалось в «Феномене человека».

В 1920 Тейяр получил докторскую степень, защитив в Сорбонне диссертацию на тему «Млекопитающие нижнего эоцена Франции» и стал профессором кафедры геологии Католического университета в Париже.

Казалось бы, судьба устроена, но под поверхностью удачно развивающейся карьеры разворачивалась драма.

Конфликт разума и веры.

Тейяр де Шарден был священником-иезуитом, но придерживался эволюционистских взглядов на окружающий, сотворенный мир. До определенного этапа он безропотно повиновался запрещению со стороны ордена на попытки изложить эти взгляды в форме преподавания или публикации. Кроме того, был внутренний конфликт и в том, что по профессии он был палеонтологом, занимался самым отдаленным прошлым, в то время как в мыслях и трудах он все чаще имеет дело с будущим человека и человечества.

Результате ученый иезуит отдался целиком экспедиционной, раскопочной работе, подолгу трудясь «в поле».

Правда ему доводилось иной раз выступить с изложением своих взглядов, когда ситуация бывала особенно идейно невыносимой. Достаточно вспомнить о его полемике с Л. Виаллетоном, возглавившего движение за восстановление креационизма, и на которого консервативные круги возлагали большие надежды. После этого ему было запрещено дальнейшее чтение лекций.

Как и в прошлых подобных случаях ученый не выступил с публичным протестом.

Он снова отправился в экспедицию, в Китай, причем оказавшуюся весьма удачной. Был открыт синантроп. Надо сказать, что и до этого отдельные исследователи находили кости и зубы неизвестного прасущества, но только экспедиция Шардена сделал решительный шаг к установлению того факта, открыт новый предок человека.

В августе 1937 года Шарден не успел эвакуироваться из Пекина – Япония начала войну против Китая – и остался на территории посольского особняка, чтобы сохранить драгоценные палеонтологические коллекции свой научной миссии. В течении десяти лет с 1937-1946 Тейяр общался с окружающим миром только посредством переписки. Но не бывает худа без добра. В эти годы он получил полную возможность для создания ряда теоретических трудов, а главное, в это время был написан «Феномен человека». Так что можно считать, что обстоятельства появления этой книги если не скандальны, то экстраординарны.

Но приключения ее только начинались.

В 1946 году ученый вернулся во Францию и сразу же выяснил, что публикация этого труда является невозможным делом. Он совершил ряд маскировочных попыток, перестраивая книгу, изымая из нее самые неудовлетворительные на взгляд ордена места. Осенью 1948 года он побывал Риме, он рассчитывал добиться разрешение папской курии на публикацию книги хотя бы в урезанном виде, под заглавием «Зоологическая группа человека». На что один из кардиналов заметил: «Он хотел смягчить ситуацию, но он ее обострил».

Тогда Тейяр вводит в книгу дополнительную главу в виде эпилога: «Христианский феномен», в ней он ввел, не упоминавшиеся прежде вовсе, трансцедентные элементы и объекты и дал такой вариант онтологии, для которого можно было рассчитывать получить имприматуру, то есть благословение. Он пошел на, можно сказать, предательство феноменологического метода.

Но и это не дало результата.

Даже в такой, смягченной форме, вывод Тейяра выглядел неортодоксальным, Христос у него был определен как «принцип универсальной жизненности», что, извините, всего лишь высшая форма пантеизма. Святой престол никак не мог согласиться с такой трактовкой Высшего Существа.

«Рассматриваемое объективно и в качестве феномена, христианство как движение в силу своей укорененности в Прошлом и в силу постоянно присущих ему моментов эволюции имеет явные черты филогенетического ствола, который… прогрессирует в точности в направлении, предусмотренном основной стрелой биогенеза».

Наивно было с «этим» рассчитывать на благоволение доктринально христиански мыслящих оппонентов. «Фальсификация веры» - так выразился Э. Жильсон; отход от томистской традиции примата богословия перед наукой отметил П. Грене; «подмену христианской теологии гегелевской теогонией» определил Ж. Маритен.

Трагизм положения Тейяра заключался в том, что он вынужден был молчать, хотя для того, чтобы заговорить ему достаточно было выйти из ордена.

Но он этого сделать не захотел.

Наоборот, он изо всех сил старался привязать свою основную книгу к теологии, посредством таких, например, соображений: «Чтобы существовать и развиваться, христианские воззрения нуждаются в атмосфере простора и коммуникации. Чем обширнее будет мир, тем органичнее его внутренние связи, тем победнее перспективы воплощения. Это и начинают, хотя и не без удивления, открывать для себя верующие. Христианин, в какой-то момент, напуганный эволюцией, теперь видит, что она дает ему просто великолепное средство больше ощущать Бога и отдаваться ему. В природе, образованной плюралистическим и статичным веществом, универсальное владычество Христа, строго говоря, еще могло смешиваться с внешней и навязчивой властью. Какой же жизненности, какой же интенсивности достигнет эта христианская энергия в духовно конвергирующем мире? Если мир конвергирует, А Христос занимает его центр, то христогенез, как его понимал Святой Павел и святой Иоанн, есть не что иное, как и не менее чем, продолжение, одновременно ожидаемое и неожиданное, ноогонеза, в котором, по свидетельству нашего опыта, кульминирует космогенез. Христос органически вовлечен в само величие своего творения. А потому, говоря без метафор, если человек способен выдержать и открыть себе своего Бога, то только посредством длины, ширины и глубины движущегося мира».

Ну, что тут скажешь. Пантеизм, он и есть пантеизм. И церковь к этим взглядам отнеслась как церковь.

В 1950 году, в семидесятилетнем возрасте Тейяр де Шарден был избран Парижской академии наук. Умер он в 1955 году. Почти сразу после его смерти началось издание собрания его сочинений.

В первом же томе был напечатан «Феномен человека».

Михаил Попов