Первый крик

Первый крик. Почему-то не песня, не смех.
В нем завязка никем не написанных драм.
Это весть, что родился на свет человек?
Или плачет Адам?

Мед прозрачней хрустальной воды родников
И к Успенью спелей цвета сжатых полей.
Это сладкий нектар разнотравья лугов?
Или райский елей?

По лесам  и садам проскакал рыжий конь.
Рвется пламя из-под медно-ржавых копыт.
Это с неба не в срок благодатный огонь?
Или осень горит?

Затянуло пейзаж частой сеткой дождей,
Беспросветнее, чем частокол камыша.
То ли самый ненастный из всех ноябрей,
То ль тоскует душа…

Это плачет Адам…

Неслыханное

Неслыханное: Бог распят.
Беспомощно висит Всесильный,
Раскинув руки, точно крылья,
Которыми весь мир объят.
Неслыханное: пригвожден
Тот, Кто мне даровал свободу.
Стенает грубая природа-
Ум человечий поврежден
Безумием. О мой Творец,
Поруганный Своим твореньем,
Ты сделал боль Благодареньем
Во укрепление сердец.
Ты – Сущий, Жизни полнота-
Толпой неистовой раздавлен.
Ты – Божий Сын - Отцом оставлен
На попечение креста.
Что этот вопль предсмертный значит
«или лама савахфани»?
Непостижимое- любви
Всецелая самоотдача.

Рождество Христово

Колени преклонив, застыли пастухи.
Волхвы свои дары сложили  у яслей.
Что я Тебе несу на Рождество? Грехи-
Единственное , что у Бога нет совсем.

Не смирну, не ливан, не золото- болезнь,
И смерть, и тлен, и скорбь- имущество моё.
Богатая с лихвой, ну ,право слово, Крез,
И Ты его на крест подымешь, как своё.

Невыносимый груз- всколеблется земля.
Немыслимый обмен среди земных сынов:
Бессмертья эликсир за горький смертный яд,
За язвы от гвоздей - Превечная Любовь.

 Сретенье

Наступит день ,и не наступит вечер.
Июню август будет неизвестен.
На всенощной, не угашая свечи,
Без умолку поют «Христос воскресе!»

Земля волчцы не изведет из мрака,
Закроются вокзалы для разлуки.
И дети перестанут горько плакать
И стариться, грызя гранит науки,
Безвкусный, не дающий насыщенья,
Когда придет Эпоха Освященья;
безмолвие предпочитая речи,
настанет Эра самой главной Встречи…
Ну а пока …Февральский вечер. Скука.
Включаю свет: темнеет очень рано.
И Симеон протягивает руки.
И ждет чего-то праведная Анна.

Введение

 Она вошла легко и просто,
Преодолев пролет ступеней,
Не по-младенчески серьезна,
По- ангельски благоговейна.
Небесным хлебом насыщаясь,
Она неслышно возрастала.
И вечным светом освещалась
Душа, прозрачнее кристалла,
Теплей и ласковее солнца,
Просторнее, чем стены храма.
Чтобы усыновить сиротство
Первоизгненника Адама.
Пока еще не зная, сколько
Жестоких стрел пронзит Ей душу,
Благой ко всем Господней воле
Безукоризненно послушна.
И даже  вдень её распятья
Скорбела, но не возроптала
Душа, вместившая  в объятья
Род человеческий усталый.

***

Кадильный дым зеленоватый-
Апрель плывет над тротуарами
И застревает меж ветвей.
Какое время благодатное-
Встречать посланника крылатого
И ждать спасительных вестей
О том, что клетки все распахнуты,
Где в одиночестве и страхе мы
Пытались век свой скоротать,
Что сучья заклубятся листьями,
А на смиренницу Пречистую
Сойдет Господня благодать.
Кадильный дым голубоватый-
Апрель над речкою плывет.
Какое время благодатное-
Не плакать больше над утратами,
А ждать Спасителя приход!
Он вправит душ больные вывихи,
И мы из тесных клеток выпорхнем-
Щеглы, синицы, воробьи,
Красавцы лебеди и коршуны,
Голубки белые и вороны,
Все счеты позабыв свои…

Отец

Как в ноздри врывается запах жасмина,
В июньскую ночь – соловьиная песнь.
В ослепшее сердце заблудшего сына
Внезапным прозренье врывается весть:

Он ждет. Все оставив, стоит у дороги,
Ладони ребро козырьком прислонив,
А вечером долго сидит у порога,
Как будто закат необычно красив.

Тучнеют поля, умножается стадо,
Но это не радует больше Его.
Уже приготовлен телец упитанный
И отдан приказ не жалеть ничего.

Хитон отутюжен для званого пира,
А перстень на пальце тяжел, как чужой.
Пока из любви созидают кумиров,
Он верит, что сын возвратится живой

Тем более зная : ушел –значит умер,
Он ждет напряженней, чем дети чудес,
Ему очевидное, прочим – безумное
Известье о том, что умерший воскрес.

Но Он не дождется его у порога…
Завидев похожую тень вдалеке,
Он будет бежать и бежать по дороге,
Свой перстень фамильный сжимая в руке.

***

Из темноты земли кромешной,
насквозь от слез людских прогорклой,
восходит трепетный подснежник
и одуванчик ярко-желтый.
Какой неведомою силой
под птиц апрельские капеллы
из мрака адского могилы
под саваном уныло-белым
и голубых кровей подснежник,
и одуванчик бесшабашный?!
Какою силою отважной,
оберегающей и нежной ?!
Под колокольные напевы
апрельскою пасхальной ночью
Христос ведет Адама с Евой
в лазурно-ясное заочье
из самой адовой трясины
к тому, что око не видало.
Господь, помилуй и спаси ны,
весь век живущих как попало!

***

Крупнозернистые снега,
икрою маслятся сугробы...
Невероятно: март из гроба,
как Лазарь, вышел из могилы,
для погребения спеленат,
и озирает удивленно
Иисуса, Марфу и Марию,
не понимая, что к чему.
Изнанка век - удел умерших.
Лазурь - всем лазарям воскресшим,
обретшим свет,испивши тьму.
Март начинался с февраля,
как Лазарь начинался смертью.
Хотите- верьте,нет- не верьте,
бесспорен факт календаря.
И саван-вот так чудеса!-
стал скатертью на званом пире
с крупнозернистым угощеньем
в честь Лазарева воскрешенья
и в честь весны, воспрявшей в мире.
За мартом следует апрель-
за Лазарем Иисус восстанет,
и значит, жизнь не перестанет.
Всех книг бесспорнее капель.
Апрель надежнее письмен,
и года неизменна мера.
Как убедился Симеон,
гарантий всех прочнее- вера!
Невероятно: снова март,
жизнь половодьем закипает.
мы , смерти сданные в ломбард,
под Пасху души выкупаем.

***

Щебечут птицы антифоны,
и умолкает дерзкий разум.
"Сегодня воскресает Лазарь",-
тебе молчу по телефону.
В многозначительном безмолвье,
как в гробовой пещере-тайно,-
вдруг мертвая любовь восстанет,
и в трубке шевельнется слово...

Ева Адаму

Под холмом – река,
За холмом – поля.
Синь небес над ним
Плещет через край.
На холме они – то есть ты да я,-
не успевшие свой расхитить Рай.
И еще никто не создал часы,
Не придумал стрел для свободных птиц,
Не схватил бронхит от ночной росы
и не плел узоров посредством спиц.
И в тиши никто не читал молитв,
Лишь дыханьем Бога Творца хваля,
Не был предан , продан и позабыт-
Никого еще не взяла земля.
Здесь не надобно сочинять стихи,
Ибо все творенье в созвучье рифм,
А невинный нрав четырех стихий
все равно что флейты простой мотив.
Это после холм увенчает храм,
Он свечой зажжется в речной воде,
А пока чисты Ева и Адам,
Бог не по углам – Он живет везде.

Под холмом –река.
За холмом- поля.
Синь небес над ним
Льется через край.
У холма подножия ты да я:
Мы пришли искать разоренный Рай.
Вроде тот пейзаж и совсем не тот,
И тебя ,Адам, нелегко узнать,
И река мелка- одолеешь вброд-
И любить теперь - то же ,что страдать.