Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Кравцева Ольга. Он всё узнал

- Он всё узнал.

- Да что такое?

Мне непонятно.

- Мне неприятно.

Простая грубость, мелочь, шаг –
Всё выдаёт насмешку.
Подкидывая вверх пятак,
Желает каждый знать простак:
Орёл поймал он или решку.

Решёткой закрывают пальцы губы
И спёртое дыханье.
И выдохнуть мне тяжко.
Бедняк, простак, чудак,
простак или бедняжка.
Как тяжко.

Как страшно, что обидит.
И пусть любой другой дурак,
Пусть бередит иль ненавидит.
Любой простак…

Я СТОЮ У ТЕБЯ ЗА СПИНОЙ, Я СТОЮ У ТЕБЯ ЗА ПЛЕЧАМИ

Я стою у тебя за спиной, я стою у тебя за плечами
И каждый продавленный контур
Отдаётся огней свечами,
Лампадок и свеч, что однажды которые стоит зажечь
Разгорятся.
Никогда
Эти слёзы, по-видимому, не прекратятся.
Драпировкой спускается штора книзу.
Вниз по карнизу.
Тонкие руки, трясутся плечи.
Время не любит, время калечит.
Чем дальше – тем хуже, уже не услышит.
Рыдающий мальчик на статуэтке ближе.

Яркой музыки «скорой» низвержение.
Близких нет. Если б были – залезли под стол,
Не желая узнать продолжение.

Ты бы их напугал.
Не посмели бы более над тобою глумиться:
Вот нашли безответного, безотказного,
Пред которым им стоило бы преклониться!

Я вижу, ты плачешь, закрывшись руками,
Вельзевул из стёкол серванта награждает твой трепетный мир тумаками.
Отворится дверь,
Ты запомнишь тот вечер,
Когда ветер возложит тебе руки на плечи.
Значит, каждой слезинке был свидетель,
Тот, кто положит тебе руки на плечи.

Корабельные записки

Преступление, расстройство,
Наказание, прости.
Пристань близко, небо низко.
Час отхода впереди.

I

Бушприт наводит на мысль открыть корабельный дневник.
То ли скверна погода, то ль такелаж
Поник:
Писать - так правду, напрямик.

Люди веселятся, весело кружатся.
Падают стихи, раскачивая борт.
Вот.
И еле я дышу, и жив, пока пишу.

Слова мне не скажут,
Танцами накажут, скоро мой отход.
Знаю. Вот.
Огоньки померкли,
Стыдно отнимать,
Каждому сказать:
Нет.
Здравствуй!
Здравствуй...
Привет!
Каждому сказать:
Нет.
Здравствуй, прощай!
Быть не обещай.

Мы все отходим от Вас, мы все расстаемся с Вами, оставьте, оставьте нас
никчёмными дураками.

II

"Красиво"
- тебе выдохнуть так больно.
Зачем же вдаль стремятся корабли -
Не потому, что им там лучше иль привольней
Но дело, деньги, жизнь,
приободри.
Кого-нибудь.
Отправь себя
в надежды путь.

Все рядом
в стекле
И кружатся
В танце
Стеклянные стансы,
Стеклянный колпак.

Всё
Так.

Частички света отразив друг в друге,
Находятся в стеклянном круге.
-Не тяжело ходить так, нет?
- Не понимаю я,
Привет!

Весёлый смех
И буйство красок,
А колокол гудит.
Ужасен.
Надменный, откровенный звон.
Смеяться может даже он.

lll

Не понимая, поборя усталость, кому нам рассказать про всё,
Про мутность глаз, про страх и слабость,
Про груз, который тащат в трюм?

lV

Чтоб в бурю не кутаться, громом не квакать, любить и не падать, вставать и не падать,
Качаясь на палубе, руки сжимая,
Холодные кости к лицу прижимая.
А губы от холода холодом сводит.
В губы из губ дыханье уходит.
В жилетку красная нитка уходит.
Шерстью болтается, графиком скачет,
скоро умрет, скоро заплачет.

V

Качает, теряю опору,
Разбитый стеклянный сосуд,
Непреднамеренно больно.
Больно. Да нет, горячо.
Теплом разливаясь по коже, греет старинный пунш.
Все корабельные тоже хотели тот пунш вдохнуть.
Винящий и прянный запах,
Украден чужой бокал,
И нет для меня оправданья.
Сказано раз: взалкал.
И миллионы многих
Шатаются на снастях,
И корабельные мачты
Качают несчастных в горстях.
Всё это мелко,
Основано на страстях.

Vl

Осталось место на листочке,
Не дай дойти, не дай дойти,
Дойти мне до
Последней
Точки.

Деревья стоят, за аллеей,
в глуши, за парком, проходит весна;
Веки
Отяжелели.
Смотрит ласковым взглядом
сосна.

Переемники -
Захожие лица
На поляну зашедшие
Принимают клубитья.
Среди шелеста веток
Вырисовываются
Окна-
Портреты,
И бросают на грудь,
Деревьям,
свои клевреты.
А у путников не ноги -
Звонари подков.
В этот день
Деревья

узнают

много новых слов.

Склоняют ветвистые тонкие руки,
В сцепленьи переминают ладонью ладонь.
Вы думаете, что все новые звуки
уходят для деревьев в кору? -
Не в кору.
Деревья понуро стоят,
И в очереди в кабинете
При облачном свете
говорит:
- Не больно.
Говорят:
- Пиши, -
И они начинают
Выдавливать из фалангов раскидистых веток стиши.

Их громадные достижения
Переходят в стихосложения.

Начинается шквал, -
И те, кто были слабее -
Сразу упали, без стона, в омут.
И небо грозовое долго кривилось,
дыбилось.

Орешника изворотливый
И упал стан.
Буря так долго клубилась,
что поддался огромный, безверный каштан,
У которого ангелы нежно стрекотали
такими голосами,
что любой заслушавшись тянулся глазами
За шелестом листьев
Под
Слезящимися небесами:

Куст, в ветвях озноб бледно-розовый,
Жёлтым цветом взял и зацвёл, в крапинках серой пыльцы
Цвет мимозовый.
Разносит пыльцу пригоркам и кочкам,
в анемии
Не продохнуть
В слабеньком блеске
Злата тепла
Бледным венозным рассрочкам.

Когда ты счаслив - чего тебе надо? -
Сердце гнетёт корысти досада.
Жало протягивает известная всем
Лиственная пчела.
Такие дела.
Склонился, упал последний каштан,
Погребя за собой
Хороводом метёлки,
Как хвостом перепелки,
Разной степени свеченья кафтан.
Закружились в огне
Вьюроки,
А великан
Скрепился, сражался,
Но и этот стол вскоре упал -
не удержался.

И придётся деревьем жить,
И придётся деревьем терпеть,
Пусть и ждать, на растленьи управы.
Но не жаль ради цели, право.
В печи, с золой смешаясь,
сгореть.

И с улыбкой, разметав косматый ельник
Огромного, некрасивого рта, на разжённых дырках в полотнищах рук, ног,
Отдав всё себя на тепло,

Просто тлеть.
И смотреть.

Теперь ты не имеешь права, теперь ты счастлив,
В самом деле.

Танцующий гоблин

Вспыхнули окна-светлячки зелёными огнями,
Ночь пролетела над плечом едва задев крылами,
И отблеск света на щеке как будто тьма посеребрила,
Как будто полночь погостила, оставив отражение в окне.

Туру-ру-ли-ли-лу-лу - - - - Туру-ру-ли-ли-лу-лу

Там далеко горит звезда: страна из грез и дарованья.
Наверное, живут на ней эльфийские созданья,
Холмы, луга и замки там. Протяжно дует ветер,
Цветочный чай там разольют, сыграют на рожке или на флейте.

Туру-ру-ли-лу-лу - - - - Туру-ру-ли-лу-лу

Фантомные поляны обворожительно сияют,
Стеклянные шары на веточках играют.
Ножки-деревяшки, вы тонки, как плечи,
Тьма, как мироздание, окропила вечер.

Туру-ру-ли-лу-лу - - - - Туру-ру-ли-лу-лу

Нас легко порушить, поднимаясь выше,
Выше, дальше - некуда.
Мы уже на крыше.
Что-то неожиданно защемило душу.
Нас легко порушить, нас легко порушить.

Туру-ру-ли-лу-лу - - - - Туру-ру-ли-лу-лу

Эльф уже на крыше, выругался громко,
Не могла поверить в это та девчонка.
Холодом дождливым окропили мир,
На приставной лестнице
Эльф ваш закурил.
И его ребята засмеялись громко,
Дождь закапал желчью, обливался потом.
По пожарной лестнице
И по трубам, нишам.
Выше не бывает,
Мы уже на крыше.

Туру-ру-ли-ли-лу-лу - - - - Туру-ру-ли-ли-лу-лу

Кудри, руки бледные, алые глаза,
Сколько неизбежности,
Стонут голоса.

Гоблины в почете некогда бывали,
А уродства очерки статность закрывали,
Не заметишь сразу их глубокий взор,
Эльф, ослабь же хватку, приуменьшь напор.
И до самых лучших августовских дней,
Танцевали с гоблином девочка,
За ней
Дождик мерно капал, за собою звал,
До чего красиво гоблин танцевал!

Туру-ру-ли-ли-лу-лу - - - - Туру-ру-ли-ли-лу-лу






Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0