Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Слово о маршале Жукове

Владислав Владимирович Артёмов родился в 1954 году в селе Лысуха Березинского района Минской области. Окончил Литературный институт имени А.М. Горького. С 1982 по 1987 год работал редактором отдела поэзии в журнале «Литературная учеба», с 1989 по 2001 год — заведующий отделом литературы журнала «Москва», с 2002 по 2008 год — редактор Военно-художественной студии писателей, с 2012 года — главный редактор журнала «Москва». Выпустил три книги стихов: «Светлый всадник», «Странник», «Избранная лирика». Автор двух романов: «Обнаженная натура» и «Император Бубенцов, или Хромой змей». Член Союза писателей России. Живет в Москве.

К 75-летию Победы

Струны мои —
Сами славу ему
Рокотаху...


I

То не гром прогремел в вышине,
То не сдвинулись тучи седые,
То Георгий на белом коне
Объезжает пределы России.

Что за ветер в ночи поднялся,
Небо в сполохах, сны беспокойны?
Это, злыми зрачками кося,
Рыщут по миру хищные войны.

Под Калугою воет пурга,
Под Архангельском бесится вьюга.
Отодвинешь на север врага,
Глядь, другой подбирается с юга.

А уж как ты, земля, дорога!
Да раскинулась больно широко —
Опрокинешь на запад врага,
Новый враг подползает с востока.


II

Может, нету у света конца,
Может, нынче конец приключится.
Из того ли рябого яйца
Выводила кривого птенца
Бесноватая лютая птица?

От британских морей до Кремля
Тяжело покачнулась земля!..
Неспроста её вбок повело —
То урод подымает крыло.

И железные перья на нём
Обрастают тяжёлым огнём.

Там, где буря от крыл прошумит, —
Крыши сорваны, роща горит.

А куда упадёт его взгляд —
Камни плавятся, реки кипят.


III

Маршал ухо к земле приложил,
Всё-то понял и в Центр доложил:

«Чую вражеских сил продвиженье,
Войску выдать оружье пора.
Полагаю, начнётся сраженье
В воскресенье, в четыре утра».

Рассудили, прикинули — врёт!
Паникёры... известный народ...

Нет страны веселей и чудесней,
И так вольно нам дышится в ней,
И звенят наши марши и песни
От тайги до британских морей.

Если враг не дурак — не попрёт.
Так что тихо… Ни шагу вперёд!

А беды-то не видно, не слышно,
Затаилась до срока, хитра...
Как загадывал он, так и вышло —
В воскресенье. В четыре утра.

Смерть как туча пошла напролом.
Полземли у неё под крылом.


IV

Застывает волна на песке,
Закипает кровавая пена,
Враг шагает по Бугу-реке.
Буг-река врагу по колено.

Маршал скачет во весь опор,
Вылетает в широкое поле,
Видит — ворогу полный простор,
Видит — ворогу вольная воля.

Он глядит из-под правой руки,
Он зовёт на подмогу полки,
Но ни звука, ни вздоха в ответ,
Ни подмоги, ни помощи — нет.

Он глядит из-под левой руки,
Он зовёт на подмогу полки…
Подошли бы полки, помогли!
Только все как один полегли.

Нет дивизий твоих и полков,
Полегли они в девять рядов.


V

Маршал даль озирает с холма,
Только даль не видна за дымами:
Дотлевают дворы и дома,
Догорают сады за домами...

Только чёрные трубы торчат,
Только чёрные птицы кричат.
Только чёрная мгла, и во мгле —
Тонет родина в адском котле.

Разве душу удержишь в горсти,
Мати, мати, о чём ты рыдаешь?..
«Сыне родный, спаси-защити!
На кого же ты нас покидаешь!..»

«Сыне родный, спаси-помоги!» —
Это воют дороги, как вдовы,
И цепляются за сапоги,
Липнут глиной сырой, стопудовой...

Месть и ненависть в сердце твоём.
Мать-земля, ты уже — за холмом!


VI

То не ангел в трубу вострубил,
То, срываясь на брань и проклятья,
Крикнул маршал сквозь пепел и дым:
«Подымайтесь, сёстры и братья!»

«Мы на месяц всего-то уйдём!..» —
Муж прощался с детьми и женою.
Отзывался молчанием дом,
Нехорошей звенел тишиною.

«Мы на месяц, а не насовсем!..» —
Сыновья матерей покидали,
И срывались иконы со стен,
Двери в отчих домах возрыдали.

Поседела от пепла земля,
Побелели поля от полыни,
Полыхает над лесом заря,
Будто небо с краёв подпалили.

Эта память, лечи не лечи,
Будет после являться в кошмарах —
Завываньем сирены в ночи
И разрывами в чёрных пожарах.

Тяжкой поступью, мерной, стальной,
Ломит враг через рвы и воронки.
Только ветер свистит над страной
И несёт на восток — похоронки...


VII

То не грозы сошлись в небесах,
Колыхнулись озёра и реки, —
Это маршал привстал в стременах,
Поднял маршал тяжёлые веки.

Он на карту глядит с высоты,
Ищет, в чём же оплошка и промах, —
Прогибаются, гнутся фронты
В страшных брешах, разрывах, проломах…

Хочет маршал Смоленск удержать,
Но за Вязьмой смыкаются клещи!..
Хочет рану на карте зажать —
Кровь меж пальцев струится и хлещет!

Это подлая правда войны,
Так что маршала не попрекайте
Тем, что слишком густы и красны
Наши встречные стрелки на карте.


VIII

Маршал Жуков к порогу шагнул,
Подогнулись под ним половицы,
Он дубовую дверь распахнул
Богатырской своей рукавицей.

Кто рассеет смертельную тьму,
Нет ни веры кругом, ни надежды...
И — Егорий явился ему
В осиянных багровых одеждах.

Непонятный, таинственный гул
Прокатился как гром по округе —
Это маршал колени согнул,
Поднял маршал тяжёлые руки.

«Брат Георгий! Спаси-помоги!
Сила валит и ломит стеною,
Нету моченьки — прямо враги,
И по правую руку — враги,
И по левую руку — враги,
И притихла Москва за спиною...»


IX

Обручилась кручина с тоской,
И бедой поделиться не с кем.
«Встань из праха, Дмитрий Донской!
Пробудись, Александр Невский!..»

Из-за огненной той реки —
Видит Бог, что время не рвётся! —
На подмогу спешат полки,
Пыль земная не ворохнётся.

Вот идут они день-деньской,
При знамёнах, в славе и блеске,
Впереди у них Дмитрий Донской,
Рядом с ним Александр Невский.

То-то гордость идёт, краса!
Ни следа на траве росистой,
Лишь разносятся их голоса
По широкой земле российской.

Светлый всадник встаёт над землёй —
То Георгий, таинственный витязь:
«Эй, откликнитесь, кто живой!..
Кто на помощь звал, отзовитесь!..»


X

Отпусти мою душу, печаль,
Отпусти моё сердце, кручина,
Отзывается дальняя даль
Еле слышно, едва различимо.

Мне привиделся русский солдат
С образком материнским на шее,
Что в окопы спускался как в ад,
Зарывался по горло в траншеи.

Там от края до края земли
Рудой кровушкой ночь напиталась,
Наши все как один полегли,
Никого-то в живых не осталось.

Но отчаянных смерть не берёт,
Но погибших не ломит кручина,
И вставал-подымался народ,
Отрастал из земли, как щетина.

Знает небо, и помнит земля,
Только что они скажут об этом...
Но высокие стены Кремля
Утро красило розовым светом!


XI

Что за крик среди нищих полей?
Что за вой на пустых пепелищах?
Это матери ищут детей
И никак на земле не отыщут.

«Маршал, маршал, а где мой сынок,
Мой сынок Василёк? Ты не помнишь?..»

«Знаю, матушка, где твой сынок,
Как такого героя не вспомнить!
Ты прости меня, мать… Не сберёг…
Опоздала к нему моя помощь.

Был твой сын — из героев герой,
Самый первый смельчак и красавец,
Жалко только, его той порой
Не успел я к награде представить.

Не боялся твой сын ничего,
И погиб он в бою по-геройски.
Но скажу я тебе про него:
Самый лучший он был в моём войске!

Как же мне не запомнить его,
Дорогого сынка твоего!..»


XII

Похоронки летят и кричат,
Будто стаи ворон на погосте.
И осины, как нервы, дрожат,
И берёзы белеют, как кости.

«Маршал, маршал, а где он лежит?
Ты запомнил? Приметил то место?»

«Знаю, матушка, где он лежит,
Я запомнил, приметил то место.

Он лежит где-то там, где — убит.
А убит твой сыночек — под Брестом...
Под Калугой убит...
Под Ельцом...
И под Киевом…
И под Смоленском…
Он убит подо Ржевом...
Орлом...
Под Рязанью...
Под Курском...
Под — Энском.

Но не жить бы нам, мати, с тобой,
Если б он не погиб — под Москвой.

На широких российских ветрах
Плачет гром над могилою сына,
И туман проплывает в ногах,
И горит в изголовье рябина.

Как не ведать мне места того,
Где могила сынка твоего!..»


XIII

Смерть заломит и вывернет локти,
Скрутит так, чтоб подняться не смог.
Не послушал ты мать, не берёгся,
В придорожное жито улёгся,
Василёчек ты мой, Василёк...

Что лежишь ты ничком, победитель?
Не ответишь ты мне ничего,
Прикрывал тебя ангел-хранитель,
Только пуля прошла сквозь него.

Он замешкался, твой белокрылый,
Смерть прошла, обернувшись свинцом,
И горячую кровь отворила,
Отомкнула, и — дело с концом...

Зря кукушка твоя куковала,
Всей-то жизни — весна до войны…
Отчего же душа ликовала,
Озираясь на мир с крутизны?

Над дорогой кружась над смоленской,
Расшвыряв облака, как бинты,
Красоте ты дивился вселенской,
В первый раз ты, простак деревенский,
Видел землю с такой высоты!

Ты ушёл, а в миру опустелом,
На юру, на бугре обгорелом
Продолжалась по-прежнему жизнь —
Над твоим изувеченным телом
Две вороны, рыдая, дрались...


XIV

«Никогда моя рота не встанет,
Кто же выручит вас и спасёт,
Если тёмная сила нагрянет,
Если Родина-мать позовёт?..»

Был твой ангел и ласков, и светел,
И на всё тебе ангел ответил:
«Не смущайся, солдат, не робей,
Смерть случилась?.. А я не заметил…
Да и ты позабудешь о ней!
Всё, что свято, — вовек невредимо,
Здесь ни крови, ни горя, ни дыма...»

Но не сходит забота с лица:
«Отпусти меня, ангел!.. Родимый…
Есть приказ мне — стоять до конца!»

«Не тревожься, солдат, будь спокоен,
Отправляйся ты смело в запас.
Весь народ перечтён и построен,
Сам Георгий, испытанный воин,
И вся горняя сила — за вас!»


XV

Этот плач разодрал твою душу.
Без косынки, по пояс в снегу,
Об ушедших тоскует Катюша
На высоком крутом берегу.

Но отставить про чувства и нервы!..
Свои нервы ты выжег дотла,
Посылая на гибель резервы,
Чтобы вытащить Русь из котла.

Всё черно, безнадёжно и туго!..
Но, обнявшись, пошли на врага —
Ледяная калужская вьюга
И архангельская пурга.

И, в дымах, будто в лентах, красуясь,
Взвыли ветры, отборная часть:
«Ты нас гнал, ты платил, не торгуясь,
Не считаясь и не мелочась!..»

И метели, взметаясь и воя,
Затевают свою круговерть:
«Ты нас бросил в прорыв под Москвою,
Ты послал нас на верную смерть!»

«Ничего мы тебе не забыли! —
Ощетинившись, свищут снега. —
Ты пригнал нас сюда из Сибири,
Ты швырнул нас под танки врага!»

И морозы гремят ледяные:
«Ты нашёл нас в глухой стороне,
Ты построил нас в роты штрафные,
Ты спалил нас в великом огне!»


XVI

Наши марши ревели, как танки,
Наши песни дышали огнём.
Уходя под «Прощанье славянки»,
Каждый думал, что это — о нём.

Этот век нам выклёвывал очи,
Нашу память калечил как мог.
Но не вылинял — синий платочек,
Не погас в темноте — огонёк!..

Поднимается русская слава
И клянётся: «Ни шагу назад!» —
Из минувшего — полк Святослава,
Из грядущего — псковский десант.

Я сквозь слёзы гляжу на державу —
Царство муки, терпенья, любви,
Где народ получает по праву
И венцы, и награды свои.

Где, пройдя через боль и страданья,
Видят люди добра торжество,
Получая награды и званья…
Но уже — не от мира сего.


XVII

Ваши души на майских бульварах
Просияли, как в райских садах,
Не разрывами в чёрных пожарах,
А деревьями в белых цветах.

Маршал едет с великой Победой,
Едет с армией он на восход,
То не пыль встаёт на полнеба —
Слава воинская идёт!

И, проведав о том заранее,
У границ их встречает народ.
И такое у них обнимание!
И такой у них пир идёт!

И, ей-богу, без всяких шуток,
Хочешь — верь, а хочешь — не верь,
Пировали двенадцать суток,
На тринадцатые — курьер!

Еле маршала разыскали.
Привезли во дворец. Тишина...
Самолично товарищ Сталин
Нацедил ему чашу вина.

Принял маршал тяжёлую чашу,
И не дрогнула даже рука.
«Пью, — сказал он, — за Родину нашу!..»
И была эта чаша горька.


XVIII

Вешний гром прошумел в вышине,
Раздвигаются тучи седые,
Маршал Жуков на белом коне
Озирает пределы России.

То не птица кричит над водой,
То не горе столкнулось с бедой,
Слово вещее — что оно значит?..

Светлый всадник встаёт над землёй,
Очи грозные в облаке прячет.
 





Сообщение (*):

Иван Есютин

26.05.2020

Потрясающе! - это о чувстве, с которым читаешь эту великую повесть. Счастье - это о чувстве, с которым размышляешь о ней. Гордость охватывает от сознания, что есть у нас такой великий поэт. Этому произведению суждено большое будущее. Разговор о нем идет уже по Руси перекатом от одного человека к другому... Слава Георгию Константиновичу! И буй туру Владиславу Владимировичу - Слава!

Комментарии 1 - 1 из 1