Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Пушкинская школа

лада Ладная (Влада Анатоль­евна Обоночная) родилась в г. Железнодорожном Московской обла­сти. Окончила филфак МОПИ име­ни Н.К. Крупской. Училась в творческой мастерской Андрея Кучаева при Союзе писателей СССР. Автор книг «Раёк», «Вертеп», «Хозяйка», «Крылатый острог», «Не­бошественник» (Германия), «Жиз­непись», «Питермир». Публиковалась в журналах «Байкал», «Уральский следопыт», «Южная звезда», «Дальний Восток», «Южное сияние», «Эдита» (Германия). Произведения опубликованы на французском и английском языках. Награждена медалями имени М.Ю. Лермонтова, Союза писателей России «За верное служение отечественной литературе», имени И.А. Бунина. Лауреат различных литературных конкурсов. Член Союза писателей России. Живет в г. Реутове Московской области.

Целый мир не стоит и одной слезы ребенка.
Ф.М. Достоевский

Пожалеешь розгу — испортишь ребенка.
Английская пословица


И зачем это она ко мне явилась?

Она — это Вера, моя бывшая ученица.

Выпуск этот был тяжелый, да в него еще влили коррекционный класс, который государство закрыло из экономии (сколько жизней переломала эта экономия).

И тогда ситуация вышла из-под контроля. Девятый «Б» перестал быть управляемым. Как будто психические недуги, которыми страдали появившиеся дети, оказались заразными и все буквально сошли с ума.

Подростки бегали во время урока, плевались в меня, ругались матом, а однажды целой шайкой подстерегли меня в сумерках у школы и попытались отметелить.

Не знали, что у меня черный пояс по каратэ...

И я пошла учиться на психологический факультет, потому что классическая педагогика явно не справлялась.

— Какая главная задача современной школы? — спрашивал нас знаменитый профессор. — Подготовить производственную единицу, винтик для государственной машины. Управляемого члена социума, то есть создать объект, который общество сможет с комфортом использовать. Выжмет повзрослевшего примерного ученика до последней капли — и выбросит.

А на самом деле надо растить счастливых людей. Нужно просто проявлять к ним доброту, а остальное приложится.

Не ребенок должен прогибаться под общество. А общество обязано ставить интересы ребенка превыше всего. Мы живем в век гуманизации педагогики.

Я много с этим классом возилась. В школе пыхтела по восемнадцать часов в сутки.

Пикантность ситуации добавляло то, что в классе училась моя приемная дочь Люба.

Ее мать покончила с собой, когда отец их бросил. И я удочерила девочку.

Я никогда не говорила ей «нет». Мне хотелось компенсировать дочери то, что отняла у нее судьба.

Я просто хотела Любе счастья.

Школа наша была не простая, а золотая. Стояла на месте дома, где когда-то родился самый великий поэт России. Считалось, что мы особое внимание уделяем развитию талантов в наших питомцах.

Вообще, этот район захватывающий, учебник истории во плоти.

Немецкая слобода здесь была. По этим улицам ходили Петр I и Алексашка Меншиков, Лефорт и Анна Монс.

Район — прообраз Петербурга. Прототип окна в Европу. Зародыш будущих преобразований. Источник всех революций, и на троне, и опричь него.

Сколько вещей здесь появилось впервые в России! Аптеки, мануфактуры, регулярные парки, механизмы, даже зеркала, стулья, карточные игры, табак и вина.

Театр, эмансипация, светские рауты.

Вся наша современная жизнь из этого района родом. И достоинства ее, и недостатки. Европейские блага цивилизации. И западный индивидуализм.

Подходящее местечко для переворота в отечественной педагогике.

Я живу тут же, в готическом, эпохи модерн доме, похожем на маленький замок с башнями, витражами и каменными нетопырями вместо кариатид.

Жилище Дракулы.

При чем здесь Дракула? Я же вроде положительный персонаж. Бесплатно готовила детей в институт, подкармливала их на свои тощие учительские сбережения, помогала найти хорошую работу после школы. Любовь и самоотверженность внедряла.

А Верунчик все бубнила, рассказывая про одноклассников.

— Надежда, которая ходила вся в черном, готом она была, вы ее еще называли «невестой Франкенштейна», помните? Она стихи вам потрясающие приносила, и вы с ней носились как с писаной торбой. Поступила на режиссерский в Германии. Но потом Надьку выгнали за плагиат беспардонный. И кстати, стихи-то она вам показывала краденые, не ее, а вы купились. А Арчибальда Песцова помните? Он с вами драться пытался! Начал торговать наркотиками, да и подсел на них. Потом убили его на даче, заживо сожгли вместе с домом. Так говорят. Хотя лично я думаю, что Арчик вместо себя кого-то подставил, а сам смылся.

Потом Верочка поведала, как она жила десять лет после выпуска. Вышла замуж за безработного, намного старше себя, родила девочку. Сплавила ее бабке, навещает изредка.

Оба супруга ни дня за эти годы не трудились.

— А на что же вы живете?

— Сдаем мою квартиру, а живем у Пети. Ну и родители подбрасывают деньжат.

— Да, вас явно не назовешь винтиком государства и производственной единицей. А безработный Петя тебе зачем?

— А он все делает как я хочу. Стирает, убирается.

— Чего же ты ждешь от меня?

— Устройте меня на хорошее место, ну чтоб вставать попозже, и непыльное, и денежек побольше, — мило улыбнулась Верунчик.

Она вылитая куколка Барби: вся в бантиках и губки бантиком. Даже глазки как голубые бантики.

Но куколка явно на гусеничном ходу.

— А ничего, что я перед тобой в инвалидном кресле сижу и мне за пятьдесят, а тебе двадцать семь? Кто кому помогать должен?

— Кстати, — пригорюнилась Верушка, — что с вами, все забываю спросить?

— Инсульт. На благодарной работе своей нервничала-нервничала, да и донервничалась. Парализовало.

— Что, все так серьезно?

— Нет, это я для прикола перед тобой на этом троне сижу.

— Да, какая вы были! Яркая, стильная, стройная! Что же вы себя до такого довели! А почему же вас наши не навещают?

— Не навещают. Когда заболела, все куда-то сразу подевались. А помогает мне Софья Андреевна, учительница математики, помнишь ее?

Вера помнила. Софья слыла самой суровой училкой в школе, жестокой даже. Контрольные у педагогини переписывали по десять раз, и все со слезами, с унижениями. То ли совесть ей диктовала так поступать, то ли склонность к садизму.

Честна математичка была до фанатизма. Подарки, с помощью которых отчаявшиеся родители пытались решить проблемы своих непутевых чад, в лицо дарителям кидала. И выглядела как валькирия на скотобойне. От ее взгляда матерые уголовники приседали в чинном книксене.

Прозвище у Софьи было Звероящер.

Но, кроме нее, мне никто не помогал.

Верочка быстро испарилась, а Софья стала кормить меня обедом.

— Говорила я тебе, — скрежетала Софья зубами, — пожалеешь розгу — испортишь ребенка. В привилегированных школах Англии до сих пор порют юных лордов как сидоровых коз. Только так людьми и вырастают. А ты набаловала своих деточек, досюсюкалась на свою голову.

Крыть было нечем. Набаловала.

Так положительный ли я персонаж?

— А дочурка твоя, в которую ты всю душу вложила, где? Знает ведь, что ты тяжело больна, что каждому рублю рада. И не хворая зайти попроведать, гостинчика принести. Да хоть позвонить разочек! Звонила?

Нет. Люба не звонила.

Никто из учеников не звонил.

— Человека надо воспитывать не для счастья, а чтобы он выполнял свой долг. За больными родителями ухаживал. На общество вкалывал, совершенствовался, как сказал бы твой обожаемый Толстой, а не за эфемерными радостями гонялся. Смысл жизни не в счастье, а чтоб быть добрым, честным и надежным. Когда это видано было на Руси, чтобы страждущего без помощи бросать? Всё нововведения ваши заморские!

— Что ж, мы детей рожаем и растим только для того, чтобы они сопли нам вытирали в старости? Чтобы они обслуживающим персоналом стали? Рабы какие-то получаются. Мы же действительно хотим, чтобы наши дети были счастливы.

— То-то твои сейчас свободны и счастливы. И живут в свое удовольствие. А ты тут заживо гниешь без никого.

Лучшая в мире школа — это жизнь. А она с нами не цацкается. Палкой вбивает высокие истины. Недаром же говорят, кому Бог больше всех несчастий посылает, кого Он бьет, того больше всех любит. Кто тяжелей всех жизнь прожил — тот и вочеловечился, а благополучные — пустышками остались.

— Думать, что только из-под палки можно быть человеком, — это цинизм какой-то. Детей бить нельзя. Получается, что человеческая педагогика гуманнее божественной, а люди добрее Всевышнего.

— Нет. Получается, что Бог — отличный педагог, а люди — никудышные.

Что есть Истина?

Деревья узнаются по плодам.

— Драть их надо было, — удовлетворенно констатировала Софья.

Тут на меня нахлынули воспоминания.

Собственного сына Андрея, которого растила без мужа, Софья драла нещадно. Била вешалкой так, что вешалка в куски разлеталась. Однажды мальчик получил очередную двойку. А у Софьи в ту весну порвались сапоги, и женщина в драных ходила: денег на новые не было. Так она охаживала пацана изувеченным сапогом по лицу: мать ради тебя нищенствует, а ты не учишься.

И да, манеры у Андрея были потрясающие. А-ля девятнадцатый век.

Но почему-то парень так и не женился, к тридцати годам стал к бутылке прикладываться, начал на Софью бросаться с ножом и вскоре умер от запоя.

Чем жизненный путь Андрея лучше биографии Песцова?

А с бабушкой Софьи история случилась еще хлеще. Во время войны один из ее детей хлебные карточки на всю семью потерял. Дело страшное, с голоду могли все умереть. Ребенок испугался, что ему попадет, и спрятался под кровать. Бабушка Софьи стала его прямо там дубасить палкой от швабры и убила: нечаянно попала в висок. Так что мать Софьи выросла в детдоме.

Тут в дверь позвонил Кеша. Один ученик меня все-таки не забыл, то есть сначала оставил, как и все. Устроился на шибко денежную должность. Получал огромные взятки. Связался с рокерами. И однажды, сильно приняв на грудь, «закозлил» на мотоцикле: на заднем колесе гарцевал, да еще без шлема. Кешка в тот день с отцом поссорился и решил его наказать. И наказал. Сорвался, жутко разбил голову и впал в кому. Несколько месяцев родители Кешки и его девушка выхаживали раненого в реанимации. Девушка через полгода вышла замуж за другого. Родители уехали в Америку на ПМЖ. Но Кешка за год встал на ноги. Только при ударе у парня в мозгу повредился речевой центр, и Кешка онемел. Теперь перебивается на инвалидности кое-как. В хорошую погоду он возит меня на машине — от лучших времен осталась — погулять в Лефортовский парк.

Неужели только битый способен позаботиться о битом, то есть только убогие и остаются настоящими людьми, и Софья права, говоря, что лучший педагог — это палка?

А как же ее сын? А как же убитый под кроватью мальчик?

Разве страдания ребенка могут быть Истиной?

А что же гуманизм, за который лучшие умы боролись со времен Возрождения?

Получается, гуманизм — это тупик, в котором человечество толчется?

Так как воспитывать детей: кнутом или пряником?.. Если воспитывать только кнутом, человек вырастет забитым созданием с рабской психологией.

А что вырастет, если воспитывать только пряником? Вдруг получится что-то гораздо хуже забитого раба?..

И тут я подумала: а вдруг человечество своими выкрутасами довело Всевышнего до моего состояния и Он тоже сидит в инвалидном кресле, парализованный и беспомощный и потому не отвечает на наши мольбы?..

Мы с Кешкой прокатились мимо храма с гирляндой позолоченных шаров-куполов, с переливающимися чудотворными иконами внутри, с затейливыми, как теремки, мощевиками. Что-то было в этом детское, новогоднее. Овеществленная сказка. Мимо кукольного театра, где марионетки тупо следовали чужой воле, исполняя свой долг. Мимо частного серпентария, где змеи и крокодилы жили по пословице про пауков в банке. Мимо бывшего института благородных девиц. И перебрались в Сады порушенной невесты — так называли парк, потому что здесь произошло обручение Екатерины Долгорукой и императора Петра II.

Невеста тоже, поди, радоваться собиралась.

А потом жених за три дня до свадьбы от оспы помер. Ребенок, которого Екатерина уже носила, погиб. А сама она со всей семьей отправилась в ссылку в Сибирь. И все угодья порушенной невесты достались другим.

Такое место. Здесь заканчиваются надежды.

Но там, где они прерываются, начинается что-то еще.

Водоемы здесь прыгают на разные уровни, как кошка по книжным полкам; липы растут косо, словно линейки в тетради первоклассника; холмы странной формы.

И кажется, что пара-тройка параллельностей крайне неудачно сшиблась в этом месте и у одной случился вывих плеча, другая по ошибке просунула лобастую голову в рукав вместо ворота, а третья вообще в стадии брожения и вот-вот станет то ли добрым вином, то ли грандиозным взрывом. Фантасмагория.

Может, поэтому здесь Крестовый пруд похож на четырехлистник клевера, приносящий счастье, у Венериной запруды молодожены вешают замки и ключи бросают в воду, чтобы любовь была вечной, а в растреллиевском гроте загадывают желания.

К тому же ни в одном парке я не видела столько деревьев, которые растут из одного корня по двое-трое. Деревьев-близняшек. Говорят, это порукой тому, что место целебное.

Вдруг и нам с моим непутевым ребенком повезет...

Кеша пристроил меня в тенёк, сам опустился рядом на лавочку.

Я плохо вижу. Кешка говорить не может.

Тогда к нам подсел Пушкин и стал мне вслух читать «Станционного смотрителя» — историю про то, как все дети в конце концов прозревают.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0