Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Минасян Татьяна. Доверие

Языки пламени, еще недавно такие высокие и жаркие, становились все меньше и грели все слабее. Но костер все равно оставался единственным ярким и горячим островком среди черноты и холода, и сидящий рядом с ним длиннобородый старик придвинулся еще ближе к огню, вытянув вперед натруженные морщинистые руки.

Все живое тянется к теплу. Все живое тянется к свету. Ночные мотыльки бездумно летят на огонь и сгорают, маленький ребенок тянется к алым раскаленным уголькам, заставляя взрослых испуганно ахать, вскрикивать и оттаскивать его подальше от опасности…

Но значит ли это, что тепло и свет не нужны, что от них больше вреда, чем пользы?

Старик наклонился вбок, к сложенным рядом с костром толстым сухим веткам и корням, и, едва не потеряв равновесие, оперся рукой о холодную землю. Всего пару часов назад, когда он со своими спутниками остановился здесь на ночлег, она была раскаленной, дышала жарой, как и все вокруг, как и сам вечерний воздух, нагретый за день палящим солнцем — и вот весь мир уже остыл, словно и не было этого длинного жаркого дня. Точнее, пока еще не совсем остыл — самое холодное и самое темное время было впереди.

Седовласый путник выпрямился, подхватив с земли пару веток, и бросил их в костер. Рыжее пламя, начавшее было затухать, словно обрадовалось новому «корму» и быстро охватило сухие, лишенные коры и выбеленные ветром, летящим песком и солнечными лучами куски дерева. Поддерживать огонь ночью должны были двое юных помощников старика, но они начали клевать носом еще за ужином, и он велел им спать, сказав, что сам последит за огнем. Все равно он не смог бы заснуть в эту ночь, третью и последнюю в их путешествии.

Помощники и сейчас спали, закутавшись с головой в плотные одеяла из овечьей шерсти. Рядом с ними также завернулся в теплую шерсть, словно гусеница в кокон, сын старика. Тоже крепко спящий после длинного дня пути по жаре с редкими остановками на отдых.

Одна из веток в костре с треском распалась на части, и в искрящееся звездами черное небо устремился фонтан оранжевых искр. Языки пламени тоже взметнулись вверх, а к ногам сидящего возле огня человека откатился один из переливающихся багряно-вишневыми оттенками угольков.

Все стремится к теплу и свету, и неразумный ребенок, оказавшись возле костра, раз за разом пытается взять в руки такую красивую, светящуюся алым светом «игрушку», сколько ни оттаскивают его от огня мать и служанки, сколько ни объясняют они ему, что ее нельзя трогать, что он обожжется. И единственный способ сделать так, чтобы он перестал лезть в огонь и не получил сильных ожогов — это позволить ему дотронуться до уголька. Именно так, в конце концов, поступает его отец — сам берет малыша за руку и касается тлеющего кусочка дерева его пальцем. Чтобы ребенок понял, что огонь опасен. Чтобы он знал, что если отец запрещает что-то делать, то это не просто так, что на это есть причины. Так сын начинает доверять отцу, начинает слушаться его, даже если не понимает, почему тот требует от него совершить тот или иной поступок.

Конечно, отец может и ошибиться, думал старик, не сводя глаз с пляшущего огня. Любой человек иногда ошибается, и поэтому нельзя слепо доверять даже самому любящему отцу. Его собственный отец не всегда был прав, он помнил это… Но если речь идет не о человеке, если речь об идеальном отце, который в принципе не может ошибиться и всегда действует именно так, как лучше для его детей, то к такому отцу доверие может быть полным и безграничным. Должно быть безграничным. Чего бы этот идеальный отец ни потребовал.

Потому что если он этого требует, значит, это точно имеет смысл. Значит, это точно для чего-то необходимо.

Старик смотрел в костер, пока языки пламени не стали совсем маленькими и не исчезли, а багровые угли не начали гаснуть один за другим.

Дорога, довольно широкая у подножия горы, постепенно становилась все более узкой и, в конце концов, превратилась в едва заметную тропинку, петляющую среди камней, редких оливковых деревьев и фиговых кустов. Солнце поднималось все выше, его лучи жгли все сильнее. Шагать вверх по склону становилось все тяжелее… Если раньше пожилой путник мог опереться на одного из своих молодых домочадцев, то теперь они остались внизу, так что идти приходилось без посторонней помощи. Сын, идущий рядом с вязанкой дров на спине, ничем не мог ему помочь, он и так сгибался под тяжестью своей ноши.

Отец нес только длинный, остро наточенный нож, но клонился к земле еще больше, всем своим весом наваливаясь на посох. Спина, разболевшаяся еще ночью, с каждым шагом ныла все сильнее, и казалось, он уже не сможет разогнуться и расправить плечи. Не поможет даже мазь из черепахового панциря, растертого в порошок с сушеной горчицей и другими травами, которая так сильно жжется, но после которой боль надолго уходит, позволяя снова почувствовать себя молодым, гибким и здоровым.

Лечение никогда не бывает приятным. Оно всегда причиняет еще больше боли, чем недуг, с которым борется лекарь. Мазь, снимающая боль в спине или в ушибленных местах, жжет, словно огнем, жидкость, перегнанная из вина, которой обрабатывают раны, жжет еще сильнее, целебные травы и отвары из них, помогающие от разных болезней, так горьки, что их с трудом удается проглотить. Но когда больной доверяет врачу, он согласится вытерпеть любую боль и любую горечь, потому что знает: если этого не сделать, будет хуже, а если послушаться врача и преодолеть все самое страшное, дальше все будет хорошо.

Да, бывает, что лекарь ошибается, вертелись мысли в голове сгорбленного старца. Бывает, что он дает никуда не годный совет и лучше не слушать его, а лечиться тем способом, который помогал тебе или кому-то еще раньше. Но если представить себе идеального лекаря, который всегда знает, что поможет его пациенту? Если пациент точно знает, что этот врач никогда не ошибется? Такому врачу можно доверять всегда, без всяких оговорок, что бы он ни заставил тебя делать. Такому врачу нужно доверять, потому что иначе тебе точно станет еще хуже.

Старик попытался хоть немного выпрямиться, чтобы посмотреть на сына, шедшего теперь на несколько шагов впереди. Тот тоже сгибался все ниже под тяжестью вязанки, но продолжал идти вперед, не оборачиваясь на тяжело дышащего позади отца.

Наверное, ему в голову приходили такие же мысли об идеальном отце и идеальном лекаре. Потому что он больше не спрашивал, где агнец, которого нужно принести в жертву.

Солнце стояло в зените, и его ослепительные лучи обесцветили, лишили ярких оттенков все вокруг: желтоватые камни на вершине горы казались чисто-белыми, редкие пучки зеленой травы — выгоревшими и почти бесцветными, деревянные поленья, сложенные для костра — светло-сероватыми.

Не было нигде ни одного черного пятнышка, ни кусочка тени. Солнечный свет проникал везде, каждый камень и каждая песчинка были озарены им, каждый куст и каждая травинка. Солнечный свет был главной силой в согретом им мире, самой горячей и яркой силой. Единственной. Абсолютной.

Правда, уже скоро солнце начнет опускаться к горизонту, и в мир снова придут тени, напомнил себе старик. Солнце заполняет все вокруг своими лучами только раз в сутки. Но в мире есть и вечная абсолютная сила, и если ты знаешь об этом, если знаешь, что эта сила всегда несет тебе только добро, твое доверие к ней тоже будет абсолютным. Тебе даже не нужно будет учиться доверять ей, не нужно будет взращивать в себе это чувство и бороться с сомнениями. Сомнений просто не возникнет, доверие просто будет светиться в твоей душе — всегда и постоянно. Чего бы Тот, кому ты доверяешь, от тебя ни потребовал.

Потому что ты точно знаешь, что в этом есть какой-то важный смысл — и для тебя, и для твоего сына, и для всех людей этого мира.

Потому что ты понимаешь, что Он не может требовать от тебя того, что Сам запретил твоим предкам.

Потому что ты помнишь, что Он всегда сдерживал Свои обещания, а тебе Он обещал бесчисленных, как звезды в ночном небе, потомков.

Потому что ты уверен, что Он всемогущ, а значит, может даже воскресить человека из мертвых.

Старик сжал рукоятку ножа обеими руками и занес его над связанным сыном.

«Потому что я Тебе доверяю…»






Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0