Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

Кураев и Благодатный огонь

Недавно протодиакон Андрей Кураев снова ополчился против чуда Благодатного огня. Напомним кратко, что десять лет назад, 17 апреля 2008 года, Кураев после возвращения из Иерусалима, где он присутствовал при беседе Иерусалимского патриарха Феофила с журналистами из России, запустил на своем интернет-форуме следующее утверждение: «Не менее откровенным был и его ответ о Благодатном огне: “Эта церемония является representation, как и все другие церемонии Страстной седмицы. Как некогда пасхальная весть от гроба воссияла и осветила весь мир, так и ныне мы в этой церемонии совершаем репрезентацию того, как весть о Воскресении от кувуклии разошлась по миру”. Ни слова “чудо”, ни слова “схождение”, ни слов “Благодатный огонь” в его речи не было. Откровеннее сказать о зажигалке в кармане он, наверно, и не мог»[1].

Какие же аргументы в этот раз Кураев привел в защиту своей позиции? Да, по сути дела, никаких. Взял за основу интервью израильскому телеканалу, данное священнослужителем Армянской Церкви Самуилом Агояном, представляющим Армянскую Патриархию в храме Гроба Господня. В этом интервью священник Самуил со всей ответственностью утверждает, что был трижды допущен во внутреннюю гробницу кувуклии вместе с Иерусалимским патриархом в период ожидания сошествия Благодатного огня. На самом деле, согласно уставу Иерусалимской Церкви применительно к данному священнодействию и по сложившейся практике, в этот период во внутреннюю гробницу кувуклии входит исключительно один Иерусалимский патриарх. Во внутреннюю гробницу кувуклии в данный момент не допускаются ни священники Армянской Церкви, ни Армянский патриарх, ни даже священники Иерусалимской Православной Церкви. Внутренняя гробница кувуклии предварительно проверяется на отсутствие каких-либо источников огня. Прилюдно обыскивают и самого Иерусалимского патриарха, чтобы у него не нашлось какой-либо зажигалки или огнива при входе в эту внутреннюю гробницу. Протодиакон Кураев приводит свидетельство греческого священника об этом: «Армяне внутрь Гроба не входят, но остаются в кувуклии». И тем не менее он относится к заявлению армянского священнослужителя как к вполне достоверному. Во всяком случае, никакой критики со стороны о. протодиакона мы не заметили. Где логика? Или речь идет о каком-то либерально-атеистическом заказе?

Протодиакон Кураев ставит акцент на том, что у некоторых православных вера утверждается на чуде: «Нельзя главной опорой своей веры выставлять чудо, которое очень легко может быть опровергнуто». У некоторых, вероятно, так это и есть. Но большинство православных христиан взирает на чудо не как на корень и причину веры, а как на естественное ее следствие. Для них наличие или отсутствие какого-нибудь чуда не является определяющим в строгом исповедании веры. Если греки к сошествию Благодатного огня не применяют слово «чудо» (что весьма сомнительно, так как протодиакон не привел все источники), то для нас в этом ничего соблазнительного нет. Для нас это чудо, засвидетельствованное веками (чего стоит одна опаленная колонна — чтущий да разумеет). И мы свято в него веруем.

Протодиакон Кураев приводит якобы убийственный аргумент против этого: дескать, до революции об этом ничего не писали: «Дореволюционные апологеты Православия никогда об этом не говорили, никак к этому не апеллировали. Это феномен 90-х годов, когда начался туристический бизнес на паломничествах в Израиль». «В русской апологетической литературе дореволюционных лет не упоминается об этом чуде... Мифом это стало в 90-е... когда открылся туристический бизнес в Израиле, появился миф о Благодатном огне»[2].

Что сказать на это? Плохо читал протодиакон дореволюционную литературу.

Например, интересны данные востоковеда Игнатия Крачковского, который работал с древними арабскими рукописями. В своем докладе, прочитанном на заседании Восточного отделения Императорского Русского археологического общества 24 апреля 1914 года, он приводит свидетельства мусульман X–XIII веков о схождении Благодатного огня. Одни из мусульманских свидетельств прямо соглашаются с тем, что это явное чудо. В частности, ал-Бируни, свидетельство которого относится примерно к 1000 году по Р.Х., сообщает следующее: «Христиане до этого тушат свои светильники и лампады и остаются так, пока не увидят, что чистый белый огонь зажег лампаду. От нее зажигаются лампады в соборной мечети и в церквах, а затем пишут в столицу халифата о времени нисхождения огня. По быстроте нисхождения и близости его к полудню заключают об урожае в этот год, по запаздыванию до вечера и удалению (от полудня) — о неурожае. Передавал мне еще этот рассказчик, что один из правителей вместо фитиля положил медь, чтобы она не могла загореться и все это расстроилось бы. Но вот, когда спустился огонь, загорелась и медь. Нисхождение этого огня в день переходящий не заслуживает еще удивления, но появление его без видимой материи гораздо более удивительно. Сомневаться в этом нельзя...»

А вот что пишет русский паломник XVII века: «И как приближися близ Пасхе Христовы, в пяток на Страстной недели и близ вечерни, по повелению пашеву турки Божие милосердие, тое великую церковь — святую святых и Воскресение Христово отпечатали, и митрополит, и архиепископ, и старцы, и всяких чинов люди, верующе во Христа, обетники и тутошные, греки и арапы, войдоша в церковь и начаша вечерню пети <...> И приспе время празднишную вечерню пети, и прииде митрополит к тому приделу, где Гроб Господень. А придел же в те поры запечатан, и огнь угашен; а турки митрополита всего обыскивают, чтобы у него не было ни кремени, ни огнива, ни труту, ни серы, но тот придел ему отпечатали. А митрополит у той часовни у дверей и зрит на Дейсус, прямо к востоку, и вверх на небо смотрит, где проломана маковица, и хвалу Богу воздающе со умилением и со слезами, ожидая милости Божи; а молился два часа. И как пробило 11 часов, и над маковицею тоя великия церкви с небес возгреме гром трикраты, и греки и арапы начаша велегласно глаголати: агиос, агиос, агиос, а по нашему есть: свят, свят, свят Господь Саваоф, и они начаша креститися. По том же грому прилетели три голуби сизы и сели три голуби те на той проломной маковице: един сел от востоку, а вторый сел от полудни, а третий з западу. И митрополит перекрестяся, и пойде в тот приделе, и бысть тамо много времени; а старец стоя вне тоя часовни у дверей и часто в тое часовню смотряше — то отворит, то затворит. Потом же над Господним Гробом лампада прежде затеплиса от огня небеснаго, и по мале же времени изыде ис тоя часовни митрополит же и вынес затеплены два пука свеч в обеих руках и став на горнем месте, где же ему уготованное место, и вси христиане от митрополита возжегше свещи своя, а турки по тому же свещи возжегше; а тот небесный огнь глинность, не как земный огнь»[3].

Еще одно дореволюционное свидетельство: «В Великую субботу, накануне Пасхи, на утреннем церковном служении в храме Гроба Господня по пропетии “Кирие, элеисон” (“Господи, помилуй”) ангел нисходит и возжигает лампады, висящие над Гробом Господним. Патриарх передает этот огонь епископу и наконец всему народу, дабы всякий мог засветить этот огонь в своем доме. Нынешнего патриарха зовут Феодосием (863–879), он призван на это место за свое благочестие»[4].

Очевидцем получения святого (Благодатного) огня был и писатель и путешественник Авраам Сергеевич Норов. Он совершил путешествие в Иерусалим в 1835 году, был в часовне и из придела Ангела видел действия принимавшего огонь митрополита Мисаила: «Таким образом мы достигли часовни Гроба Господня среди чудного зрелища народа, волнуемого или нависшего со всех аркад и карнизов. В часовню Гроба Господня вошли за митрополитом только один из греческих епископов, архиерей армянский (недавно получивший на это право), русский консул из Яффы и мы — трое путешественников. За нами затворились двери. Никогда не угасающие лампады над Гробом Господним были уже потушены, одно слабое освещение проходило к нам из храма сквозь боковые отверстия часовни. Эта минута торжественна: волнение в храме утихло; все исполнилось ожидания. Мы стояли в приделе Ангела, пред отваленным от вертепа камнем; один только митрополит вошел в вертеп Гроба Господня. Я уже сказал, что вход туда не имеет дверей. Я видел, как престарелый митрополит, склонясь пред низким входом, вошел в вертеп и повергся на колени пред святым Гробом, пред которым ничего не стояло и который совершенно обнажен. Не прошло минуты, как мрак озарился светом — и митрополит вышел к нам с пылающим пуком свечей»[5].

Закроем глаза на вышеприведенные свидетельства и допустим прямо-таки фантастическую ситуацию: об этом до революции ничего не писали. Чему подобна такая логика? Как ни странно, логике иеговистов. В их разработках указывается, что святые иконы появились в церквах только в начале VIII века. Чем они это «доказывают»? Тем, что до этого времени о святых иконах якобы ничего не писали. А раз о них не писали — значит, их и не было. Тогда возникает вопрос: против чего издавал свои указы император Лев Исавр, если икон не было? Протодиакон Кураев не выходит за рамки этой логики.

И еще один «сногсшибательный» аргумент о. протодиакона! Иерусалимскому патриарху в гробнице для прочтения молитвы о схождении Благодатного огня будто бы нужен какой-то свет. Протодиакон Кураев даже не может допустить того факта, что эти молитвы заучиваются наизусть (απóξω). Этому учатся и греческие епископы, потому что каждому из них может выпасть доля и честь стать Иерусалимским патриархом. Неужели сам протодиакон Кураев обыденные молитвы читает по бумажке? А вот греческое духовенство заучивает молитвы кувуклии свято и точно.

Отметим и следующее. Если священнику Армянской Церкви Самуилу Агояну пришлось зажигать свои свечи от лампады — значит, от Благодатного огня они не зажглись. Но это скорее не показательный, а прискорбный случай. Такой факт надо поискать в веках. Здесь проблема этого священнослужителя, а не Благодатного огня.

И последнее. Представим себе еще одну фантастическую ситуацию. Названный армянский священник был допущен в кувуклию, но не в Гроб Господень. И вдруг увидел, что: Иерусалимский патриарх либо зажег свечи в кувуклии и уже с зажженными свечами вошел в гробницу, либо вышел из нее с незажженными свечами (так как Благодатный огонь по какой-то причине не сошел) и опять зажег их в кувуклии и с зажженными подобным образом свечами вышел к народу, имитировав схождение Благодатного огня. Но какие бы тогда крики торжества раздались среди армян, извечных соперников греков за первенство у Гроба Господня! «Благодатный огонь отнялся у греков! — восклицали бы они, — и теперь истинными его носителями являемся мы, армяне!» Но так как этого не произошло, то нам остается лишь приписать упомянутому армянскому священнику излишнюю мечтательность, а по сути дела, грубую ложь.

 

[1] Все цитаты, кроме указанных, взяты с сайта Андрея Кураева: https://diak-kuraev.livejournal.com

[2] Раздел «Новости» сайта «Эха Москвы».

[3] Житие и хождение в Иерусалим и Египет казанца Василия Яковлевича Гагары (1634–1637 годы) / Ред. и предисл. С.О. Долгова // Православный Палестинский сборник. 1891. Т. 11, вып. 3 (33). С. 33–34.

[4] Цит. по: Дмитриевский А.А. Благодать святого огня на Живоносном Гробе Господнем в Великую субботу. СПб.: Имп. Правосл. Палестин. о-во, 1908. С. VI.

[5] Норов А.С. Путешествие по Святой земле в 1835 году. М.: Индрик, 2008. Гл. 13. С. 69–71.





Сообщение (*):
Комментарии 1 - 0 из 0