Посвящается дорогим Елене, Леониду, Ольге, Виталию, а также всем мартемьяновским собакам
 

«Ибо ночь темна и полна ужаса!» — пугал замогильный голос с экрана телевизора.

Семьён — именно так, Семьён, а не какой-нибудь банальный Семен или, еще того хуже, Сеня — с чувством и хрустом потянулся и сладко зевнул. Потянулся всеми четырьмя лапами, лежа на любимом матрасике в тепле и уюте хозяйской кухни, среди упоительных ароматов, источаемых едой.

Как гласит известное выражение, хорошая жена (ну, здесь явная ошибка — конечно же хозяин!) и хороший дом (вот это правильно!) — что еще надо человеку (возможно, и человеку тоже, но собаке уж точно просто необходимо!), чтобы спокойно встретить старость?

И все это у Семьёна было! В первую очередь, конечно, любимый хозяин — Виталий Мартемьянов. Не имя, а музыка! Есть в нем что-то одновременно и от древнеримских цезарей, и от средневековых рыцарей, и от русских богатырей — Семьён смотрел по телевизору много фильмов и уж в истории-то человеческой разбирался. Правда, он также был уверен, что в этой самой истории существовали — а может, и до сих пор существуют — гномы, эльфы, тролли и драконы. Кто в этом сомневается, значит, у того просто телевизора нет. А Семьён всех их видел! И дом свой любимый — добротный, загородный (в котором должен был спокойно встретить старость), соответственно, бдительно охранял от всякой нечисти. Не будь он собакой загадочной породы с гордым названием «бельгийский гриффон».

При этом Семьён был абсолютно уверен в том, что гриффоны не совсем собаки и наверняка являются какими-нибудь дальними родственниками могучих и ужасных драконов. Размер, конечно, подкачал. Вот нет чтобы он был хотя бы ростом с ризеншнауцера Бетти, живущей по соседству! Но все, увы, мельчает в этом мире! И драконы тоже... В глубине души Семьён надеялся, что придет время, и он еще обязательно вырастет. Обязательно! Да и во внешности должно что-то измениться. Ведь у изначальных грифонов — не собак, а тех, из телевизора (разницу в написании Семьён в расчет не принимал; не слишком ли многого вы хотите от собаки?), — были крылья и клюв. Крылья, конечно, однозначно не помешают! Не получилось бы тогда у несносного кота из дома напротив в который уж раз трусливо спасаться от Семьёна на дереве, да еще нагло и противно вопить с безопасной высоты всякие неприятные оскорбления в его адрес, в том числе и отпускать подлые шуточки по поводу его роста (Семьёна передернуло).

А вот клюв, пожалуй, уже лишнее. «Я и так вполне себе страшен с виду!» — Семьён не спеша покинул уютный матрасик перед телевизором и подошел к зеркалу. Косматые брови, курносый носик, густая борода, торчащая в разные стороны... «Какую же страшную мы собаку завели, — сказал как-то раз сам себе Виталий, разглядывая Семьёна. — Иди скорей ко мне, мой красавец!»

«В конце концов, внешность и длина когтей не главное, — решил Семьён, отойдя от зеркала и возвращаясь на свой матрасик. — А главное, что мы с Виталием вместе! И никто на свете нам больше не нужен!»

В этот момент в дверь позвонили. Семьён с лаем бросился пугать незваного чужака — недаром же он являлся хранителем дома. Первое, что он услышал, был жалобный приглушенный писк и взволнованный голос Галины, подруги Виталия, которая часто приходила к ним в гости. Галина работала в ветеринарной клинике, и Семьён относился к ней несколько настороженно: прививки, стрижка когтей (ну и как им вырасти до зловещих размеров после этого?!) и прочие «гигиенические радости» — ее рук дело, и «дело» это Семьён активно не любил. Но на этот раз все явно могло обернуться еще хуже.

— Представляешь, прямо к дверям клиники подбросили! Трое. Совсем крошки. Породистые, здоровые, я проверяла. Таких и продать ничего не стоит. А их почему-то выкинули... И что самое непонятное — они явно из разных помётов. Рыженькие девочки — брюссельки, а черненькая, как и твой Семьён, — бельгийка^[1]. Сам понимаешь, мне их взять некуда. И так не квартира, а зоопарк. А у тебя самого гриффончик! Ты наверняка сможешь позаботиться о малышках, а затем и пристроить их в добрые руки. Я, конечно, тоже постараюсь помочь. Ну, пока. Побежала. А то мне еще на вызов.

Сунув в руки Виталия какой-то сверток, Галина исчезла в темноте сада...

«Фуф, значит, ни уколов, ни стрижки сегодня не будет», — облегченно вздохнул Семьён. Он еще постоял на крыльце, понюхал свежий вечерний воздух, в очередной раз потянулся, зевнул и отправился вслед за хозяином спокойно досматривать про «ночь, полную ужаса»...

Ужас поджидал его прямо на пороге комнаты: матрасик оказался занят! На нем копошились три миниатюрные копии самого Семьёна — курносые, большеглазые, косматые и бородатые. А тут еще любимый хозяин, вместо того чтобы выкинуть наглецов с чужой собственности и вернуть ее законному владельцу, умильно улыбался и подталкивал ошалевшего Семьёна к малышам:

— Знакомься. Рыженькие — это Бьюти и Эстер, а твоя «родственница» — Шерон. Назвал первыми именами, что в голову пришли. Но отныне и во веки веков да будет так! — Пафос идущего по телевизору сериала явно сказался на речи Виталия. — И ты должен стать сироткам родной матерью.

«Нееет!!! Это МОЙ матрасик!!!» — пронеслось в голове у новоявленной «мамаши».

Такого предательства от хозяина Семьён никак не ожидал. Как можно было променять его, защитника и хранителя дома, на этих — как их там? — девочек?

И тут самый толстенький, неуклюжий рыжий комочек, только что «окрещенный» именем Бьюти, вдруг выкатился с матрасика на пол и целенаправленно поковылял к мисочке Семьёна! И не только доковылял до нее, а еще и начал пить! А утолив жажду, вновь потопал к матрасику!!! Терпение Семьёна окончательно лопнуло. Раз его никто не понимает и никому он больше не нужен, то и он ни на что не претендует в этом доме, который теперь не его. Семьён демонстративно и гордо промаршировал к двери и улегся спать на голом полу у порога, как какой-нибудь беспородный и бездомный дворовый пес. Пусть Виталию будет стыдно!

Но хозяину стыдно не было! Он достал из шкафа теплое шерстяное одеяло и... нет, не отнес Семьёну во искупление своей вины, а, свернув уютное «гнездо», пристроил на матрасике: «чтобы крошки не замерзли»!

Ночью Семьёну снились кошмары. Соседский кот летал над ним, взмахивая огромными кожистыми драконьими крыльями, а Семьён, окончательно выгнанный Виталием из дома, тщетно пытался спастись от монстра на дереве, каждый раз срываясь с него в пропасть...

Утро началось с новых потрясений. Разбуженный писком и возней в комнате, Семьён обнаружил, что его миска, которая и так уже была осквернена еще вчера, ныне буквально оккупирована тремя прожорливыми троглодитами. Им, видите ли, кашку нужно срочно было дать, а из мисочки есть удобнее, чем из тарелки, содержимое которой мгновенно оказывалось на полу. Посреди загвазданной, некогда сияющей чистотой кухни Виталий как раз пытался вытереть влажной салфеткой по уши измазанную в каше мордашку Эстер. А две ее названные сестренки в этот момент уже влезли передними лапками в миску и, отпихивая друг дружку, самозабвенно чавкали. Брызги каши разлетались в разные стороны и стекали с усов, бровей и бород довольных и счастливых Бьюти и Шерон.

Самого Семьёна ждала его порция завтрака, положенная как раз на безликую чужую тарелку!

Семьён расценил это как жалкую подачку, поел без всякого аппетита и удовольствия и постарался поскорее уйти гулять во двор — переживать в одиночестве свои обиды. Кот попытался затеять очередную веселую свару. Но что такое оскорбления какого-то кота по сравнению с предательством хозяина! Семьён обдал врага холодным презрением, никак не отреагировал на котовые «задиралки», и кот даже заволновался: уж не заболел ли его «заклятый сосед», уж не случилось ли чего?..

Вернувшись в дом, Семьён обнаружил, что путь к матрасику свободен. Наевшись и наигравшись, щенки добрались до игрушек «бывшего хранителя дома» и разбросали их по всей кухне, растрепав и обслюнив все, что только можно, — спали на диване между подушек, куда их явно поместил Виталий («А меня с дивана гонял», — с горечью подумал Семьён), вповалку друг на дружке, всхрапывая и повизгивая во сне. Ступая осторожно, чтобы ничем не нарушить счастливый момент покоя, Семьён добрался до своего законного места, предвкушая, как погрузится сейчас в такое родное мягкое тепло драгоценного любимого матрасика, заранее зажмурившись от удовольствия, рухнул на бок... И мгновенно вскочил! Матрасик был мокрым и холодным! Негодницы Бьюти, Эстер и Шерон напрудили огромную лужу прямо посередине. К тому же два уголка матрасика были изжеваны и разодраны в клочья! Семьён обреченно сел у бренных останков и заплакал...

Пришлось Семьёну привыкать к новым реалиям жизни. Каким-то шестым собачьим чувством он понял, что Виталий не собирается пристраивать щенков «в добрые руки», что он мгновенно привязался к ним и явно решил оставить у себя насовсем. Недаром же прямо на следующий день съездил в зоомагазин и накупил малышам всякой необходимой всячины.

— Да и тебе скучно не будет, — говорил Семьёну любимый хозяин, — вы будете вместе играть.

«Мне и так не скучно, не скучно!!! — хотелось крикнуть Семьёну. — Нам же было так хорошо вдвоем!»

Но кричать собаки не умеют...

На вторую ночь Семьён принципиально влез на диван, в «гнездо» из подушек, где обосновались Бьюти, Эстер и Шерон. «Им что, можно, а мне нет? Не бывать этому! Мне нужна компенсация за испорченный матрасик», — твердо решил он. Но щенки поняли его принципиальность по-своему. Они не испугались и явно обрадовались! Только-только Семьён устроился поудобнее и собрался погрузиться в сон, как три мягкие и теплые «тушки» взгромоздились прямо на него, заворочались, покряхтели и засопели прямо ему под мышку, в живот и в ухо — уютно и умиротворенно. Семьён хотел было с возмущением немедленно стряхнуть с себя такое «одеяло», но почему-то не сделал этого. Он вдруг поймал себя на совершенно крамольной мысли, что ему... приятно! И в следующий момент сделал совсем для себя невероятное — осторожно полизал ближайший толстый меховой бочок. Малышка запричмокивала во сне и еще теснее прижалась к Семьёну.

И тут вдруг что-то произошло, что-то внутри Семьёна неуловимо изменилось. Он и сам не понял что.

«А ведь они совсем маленькие, слабенькие. Их кто угодно обидеть может. Вот хотя бы соседский кот. Их защищать надо, — пронеслось в голове у засыпающего Самьёна. — И я буду их защищать!»

На следующее утро экстремальное поедание каши совершенно неожиданно для него самого уже не вызывало у Семьёна желания немедленно выкинуть из кухни за шкирку расшалившихся малышей. Тем более что миска его стояла в неприкосновенности: Бьюти, Эстер и Шерон была куплена собственная посуда. «Да и игрушек, если честно, у меня многовато, — продолжал “крамольно” рассуждать сам с собой Семьён. — Могу и поделиться, не жалко. Не коту же отдавать!»

Зато отныне забраться вечером на диван вместе с хозяином, да чтобы на тебя тут же взгромоздились три маленьких трогательных комочка с внешностью домовенка Кузи, да обнять их лапами, да вылизать от души — это даже, пожалуй, немного похоже на счастье. За это никаких матрасиков не жалко!

Прошло некоторое время, и вот однажды с утра Виталий засобирался куда-то. Поняв, что хозяин его с собой не берет, Семьён ушел в сад насладиться последним осенним теплом. Всласть нагулявшись, он вернулся через собачий лаз, проделанный в двери. «Щенки, должно быть, уже проснулись. Сейчас я с ними поиграю, уж так уж и быть», — умиротворенно думал Семьён.

Дом встретил его непривычной тишиной и пустотой. Никто не возился на кухне, не чавкал, не храпел, не выбегал неуклюже навстречу. Нахмурив свои косматые брови, Семьён шагнул за порог. И сразу понял все!

Щенков не было. Нигде. Виталий их все-таки увез. Совсем. Навсегда. Он не оставил их себе, а пристроил. «В добрые руки». В какие такие добрые? А вдруг эти руки окажутся недостаточно добрыми? А вдруг сестричкам-собаченькам будет угрожать опасность, а Семьёна в этот момент не будет рядом? Семьён окончательно растерялся. Еще совсем недавно он только и мечтал, чтобы «захватчики» покинули их с Виталием дом, чтобы их и след простыл. А теперь без щенков его маленькое сердце заболело от тоски. И, случайно бросив взгляд на изгрызенный некогда матрасик, гордый гриффон вдруг завыл, отчаянно завыл впервые в жизни, как не выл даже тогда, когда Виталий на несколько дней был вынужден уехать и оставить его на попечение Галины.

— Господи, что с тобой?! Ты заболел? Что случилось?! — входная дверь распахнулась, и Виталий вбежал в комнату, где на полу, привалившись спиной к дивану, рыдал Семьён.

Любимый хозяин подхватил песика на руки и поцеловал прямо в нос.

— Вот мы и вернулись. К Галине на осмотр в клинику ездили. А ты что подумал?

Семьён сквозь рыдания скосил глаза вниз. У ног хозяина три курносые физиономии вцепились в его резиновый мячик и потешно порыкивали, не разжимая челюстей, с явным намерением разодрать добычу на части.

«Миса, миса! Это значит — матерь!» — неслось из телевизора. Кто-то там усыновил трех драконов.

Семьён с нежностью посмотрел на щенков, затеявших перед ним веселую возню. А ведь, пожалуй, миса-то — это он и есть! Это его щенки, он усыновил их, полюбил и за них в ответе. Драконов усыновить большого ума не нужно. А вы попробуйте усыновить тех, кто грызет ваши матрасики!

«Зима близко!» — Телевизор продолжал пугать с помощью нескончаемого сериала.

Но Семьёну не было страшно. Теперь он твердо знал: для того чтобы спокойно встретить хоть зиму, хоть старость, нужна большая дружная семья, пусть и собачья.

К тому же до старости Семьёну было еще о-о-очень далеко!