В ту зиму долго не было снега. Москвичи лепили снеговиков из земли, водители скрежетали «переобутыми» шипованными колесами по мокрому асфальту и шутили, что кто-то весной слишком хорошо проводил Масленицу. Мол, слишком уж сильные обряды на Руси, вот зима и не возвращается.

Здесь, за МКАДом, самолеты летали низко, над самыми домами, — делали круг перед тем, как зайти на посадку в аэропорт.

Марта смотрела на самолет, задрав голову, когда выходила со станции «легкого» метро. Хлюп! — и она наступила в лужу. Сапожки на тонкой подошве сразу промокли.

— Вот я балда! — подумала она вслух — и, пожалуй, слишком громко, потому что на нее оглянулась пожилая дама в мокрой меховой шапке.

Марта села на лавочку и достала сухие салфетки, чтобы вытереть обувь. Этого надо было ожидать. Вода в те странные декабрьские дни была всюду: и на дорожках, по которым пыхтели маленькие уборочные машинки с круглыми щетками, и на стенах зданий (так не видно, но проведи рукой — и останется влажный след), и деревья стояли мокрые и блестящие, с набухшими почками.

За окном пролетел еще один самолет. Марта подумала, что он похож на кита, который плывет в толще океана, а люди внизу ходят, куда-то спешат, чего-то хотят — и не замечают, что живут на самом дне, словно крабы.

Марта встала и потопала ногами на месте — вроде ничего, до работы можно добраться.

Она выбросила грязные салфетки и поспешила через южнобутовский парк в кафе грузинской кухни, где работала официанткой два дня через два. Сегодня был ее выходной, но и хозяин-администратор, и его жена-повар, и их дети с племянниками, которые встречали посетителей, привозили продукты и были на подхвате, — все уехали на какое-то семейное мероприятие в Тбилиси, одно из тех, на которые, по традиции, собираются все многочисленные родственники и отмечают по несколько дней.

Марта перепрыгивала через лужи и пыталась вспомнить, в честь чего устраивали застолье. Чья-то золотая свадьба? Юбилей двоюродной бабушки? Хотя какая, к черту, разница?! Главное — опаздывать сегодня было никак нельзя, а у нее оставалось всего полчаса до открытия кафе, чтобы все подготовить.

— Здрасьте!

От неожиданности Марта остановилась, чтобы не врезаться, потому что голос прозвучал прямо перед ней.

— Извините, не хотел напугать. Вы на работу?

Это был парень, который ходил к ним обедать. Он всегда заказывал острый лобио, суп, картошку-пюре и свиные ребрышки, а затем чай с неизменным кусочком халвы. Марта удивлялась, как он мог столько есть и оставаться худым.

— Куда ж еще? Здрасьте.

Она «надела» холодную вежливость, обошла его и прибавила шагу. Но парень увязался рядом и стал развлекать Марту разговорами. Он давно пытался за ней ухаживать, оставлял слишком щедрые чаевые и даже помогал с подносами — так что над ней уже подшучивали хозяева кафе. А она делала вид, что не понимает.

— У нас на работе конец года, все на ушах. Я вас увидел и подумал...

Парень говорил и говорил о своей работе и трудностях, о своей жизни, а Марта не слушала, глядела под ноги и кивала, стараясь казаться вежливой. Хотя, в сущности, какое он право имеет так бесцеремонно вторгаться в ее личное пространство и портить утро своей болтовней?!

Парень был симпатичный, работал в филиале банка кем-то вроде начальника отдела и был, наверное, неплохим вариантом для романтических отношений. Но Марте мужчины были в принципе не нужны. С некоторых пор она вообще не хотела с ними общаться и жалела, что у нас не делают заведения только для женщин, как где-нибудь в феминистической Европе или на Ближнем Востоке с их строгими правилами. Марта не знала, есть ли на Ближнем Востоке такие кафе, но хотелось верить, что хоть где-то можно жить спокойно, без мужского внимания.

Мать ворчала, что в тридцать лет пора уже заводить семью. Марта старалась приходить с работы, когда та уже спала — чтобы не портить вечера и себе, и ей.

— Значит, сегодня?

Парень выдернул Марту из этих мыслей. Кажется, она некстати кивнула в ответ на какой-то вопрос, потому что парень светился от радости.

— Что «сегодня»?

— Погуляем в центре.

— А, нет. Я не гуляю. — Марта улыбнулась, пытаясь сохранять остатки вежливости.

Марта не хотела никуда идти с ним. Но и насчет прогулок не соврала. С тех пор как она переехала из родного поселка в Москву, — а прошло уже лет восемь, — она ни разу не ходила по улицам просто так, без дела, и ни с кем не знакомилась, даже друзей не завела. Город оставался чужим. Менялись только маршруты ее поездок до работы после перехода на новое место.

— А может, все-таки?.. На Никольской огни, красиво, и на Лубянке уже поставили елку и...

— Слушайте, хватит! Вам не надоело?

— Что? — Парень остановился.

— Лезть, куда не звали. Неужели не видно, что мне это все не интересно?! Вы задолбали уже! Оставьте меня в покое!

В кафе Марта постелила скатерти, разложила солонки и перечницы по столикам и стала разносить салфетки. Она делала все зло и энергично: слишком уж была взвинчена из-за навязчивого ухажера.

Мокрые ноги так и не высохли. Марта вспомнила, что она точно так же промокла и так же отвратительно себя ощущала восемь лет назад, когда еще жила в поселке. В тот день она пробиралась через подтаявшие сугробы к станции, где ее ждал...

Марта не успела додумать свою мысль, потому что на двери звякнул колокольчик. Кафе еще было закрыто. Видимо, она забыла запереть дверь.

— Извините, кафе...

— А мы вчера звонили насчет банкета для свадьбы!

— Кому вы звонили? Я не...

Марта обернулась к ним и осеклась. У большого зеркала стояли двое: импозантный, уверенный в себе мужчина лет тридцати и его девушка, нежная и милая. Она держала его под руку и все время ласкалась к нему. Девушка выглядела очень счастливой.

— Наверное, уезжали и забыли сказать. Проходите. Присаживайтесь!

Марта улыбнулась им как родным и пригласила за лучший столик, который был отделен от остального зала низкой декоративной стенкой с живыми цветами.

— Ты это предлагаешь вместо «Пушкина» в центре? — Мужчина окинул кафе скептическим взглядом. На Марту он едва взглянул. — Вот это задрипанное хрен знает...

— Зато у нас все по-домашнему, — не растерялась Марта. — В вашем «Пушкине» так не умеют.

Кафе и правда было в тихом районе. Клиенты сюда заглядывали не часто. В основном это были сотрудники местных зубных клиник, салонов красоты и туристических агентств — вернее, те из них, кто не брал с собой на работу еду в пластиковых контейнерах. Кафе «жило» за счет банкетов и свадеб. Странно, что Марте не передали заказ, если эти двое хотели что-то отметить.

— Пошли отсюда. — Мужчина развернул свою девушку к выходу.

— Ну почему? — Девушка наклонилась к цветам и вдохнула их аромат. — Тут хорошо. И папе нравится грузинская кухня.

Девушка как будто извинялась за свой выбор.

— И парк рядом — гости смогут погулять, пустить фейерверки, — поддержала ее Марта. Ей не хотелось отпускать клиентов.

— Черт, меня же твой отец убьет. Я китайцам не отправил бумаги.

Он взглянул на часы и обнял невесту.

— Я потом разберусь с банкетом, а щас...

— Может, хотя бы чайку? Девушка, да вы промокли совсем!

Туфли девушки из нежной дорогой кожи и правда не годились для такой погоды. Наверное, жених припарковал машину слишком далеко от кафе и им пришлось добираться по слякоти. Почему-то он этого не учел и даже не заметил.

— В машине погреешься, — сказал мужчина.

Он уже подталкивал невесту к выходу и одновременно набирал номер на телефоне.

— Алло! Счета-фактуры почему не отдали? А своя голова тебе...

— А мож, посидим? Хоть пять минут. — Девушка ластилась к нему, как котенок.

— Какого хрена?! Я вчера сказал, чтобы все бумаги...

— Ты все время спешишь... перед свадьбой даже вдвоем ни разу нигде не побыли спокойно... а, Игоряш? — Девушка прижалась к его плечу.

Игорь отстранился.

— Я не спрашиваю, что вы можете. Я сказал это сделать.

Занятый распеканием подчиненных, Игорь лишь у двери заметил, что его невеста осталась посреди зала.

— Оля?! Всё, я сказал! — гаркнул он в трубку и нажал «отбой». — Что опять за капризы?

Оля была дочкой директора и привыкла, что мужчины осыпают ее лестью как сахарной пудрой, стараясь подобраться через нее к отцу. Игорь был не такой. Он никогда не заискивал и не смягчал выражения, чтобы нравиться. Оле казалось, что его даже тяготило будущее родство с директором и он нарочно бывал с нею резок, чтобы не выглядеть как карьерист и подлиза.

Но при посторонних его грубость была обидной. Оля насупилась, и губы задрожали — вот-вот заплачет.

— Все, теперь я ее точно не отпущу. — Марта приобняла девушку, как младшую сестру, которую надо защитить от хулигана. — Мужчина, а вы идите, раз дела. Мы с вашей невестой посидим спокойно, пока никого нет. Да? Я ее угощу чаем с грузинскими травами и с вафлями. Заодно и расскажу насчет банкета. И все остальное тоже...

Марта очаровательно улыбалась Игорю, но в этой улыбке таилась какая-то угроза. Он заколебался.

— А и правда! — Оля обрадовалась, что нашла союзницу. — Я могу выбрать меню, пока ты занят.

— Ладно, давайте быстро.

— Ты прелесть!

Оля кинулась ему на шею и поцеловала. Ему не нравились нежности на людях, он отстранился и кинул злой взгляд на официантку.

— Вот и славно. Что вы будете? Ароматный чай из шестнадцати трав, чай с душицей и тимьяном? Но вам, — Марта обратилась к Оле, — наверняка очень понравится дикий белый чай из Имерети. Таких плантаций в мире уже не оста...

— Да несите уже.

Игорь снял пальто и кинул его на диванчик. Марта ушла.

Он помог невесте пролезть дальше за стол, а потом сел сам. Оля положила голову на плечо жениха и погладила его, чтобы не сердился.

— Смотри, как тут мило. Мы с папой раньше каждое лето ездили в Грузию. Тут даже запах такой же. И официантка милая. Как она угадала про белый чай?

— Любишь, когда под тебя подлаживаются?

Оля ничего не ответила.

— Пойду руки помою.

Игорь встал из-за стола и пошел искать туалет, но столкнулся с Мартой, которая уже возвращалась с подносом.

— Можно вас на минутку?

Он попытался отвести ее в сторону, но Марта ловко обошла его и начала выставлять перед Олей чашки, чайник, вафли и вазочки с медом.

Игорь вернулся к столику. Он отобрал у Марты чашки и сам поставил перед невестой. Ему хотелось, чтобы официантка скорее ушла.

— Какой заботливый мужчина! Ухаживает за вами. А мою знакомую жених бросил...

Игорь слишком резко подвинул к себе блюдце и уронил ложечку.

— Ложку поменяйте.

Марта пошла к барной стойке, продолжая говорить через весь зал:

— Ну вот, представляете, бросил прямо перед свадьбой, а она уже на пятом месяце была.

Она вернулась с пятью ложечками и протянула их Игорю:

— Вдруг еще захотите поронять на пол. Не стесняйтесь.

— Что за хамство? Что вы себе позволяете?!

Представления Марты о вежливости и личных границах и правда как будто улетучились. Они с Игорем словно играли в какую-то игру, меряясь силами, и пока что Марта вела.

— Хотела как лучше. Простите. Так вот, это случилось в одном поселке под Уфой, где я жила раньше...

Игорь наступил ей на ногу под столом.

— Вы мне на ногу наступили.

— А вы очень близко встали. Можно, мы вдвоем побудем? Как хотела моя невеста.

— Извините. Приятного аппетита.

Марта ушла.

— Черт знает что! — Игорь налил чаю себе и невесте и отхлебнул. Чай был слишком горячий.

— Игорь, а ты ведь тоже из-под Уфы?

— М-м! Вы хотели меню посмотреть, на свадьбу! — Марта все не унималась. — А я и забыла.

Она принесла большое меню в кожаной обложке:

— Вот, возьмите, чтоб время не терять. Или я опять что-то не так?..

— Все так, спасибо! — Оля улыбнулась ей и принялась листать меню.

— Салат с креветками очень вкусный, рекомендую. Кстати, тот парень креветки любил, про которого я говорила. Он ведь так и уехал, представляете — поел, оставил на столе тарелку со шкурками от этих креветок и свалил, даже не сказал куда.

Игорь разозлился:

— Девушка, нам какое дело? Оль, ну ты видишь, какой уровень?

— Ну и ну, — сказала Оля.

— Вот именно. Давай поехали. Я тебе нормальный банкет закажу, в хорошем месте. С грузинской кухней, с цветами и вафлями и с чем захочешь. Как думаешь?

— Я думаю, он скотина.

— Кто? Ты про этих, что ли? Да мало ли что там случилось? — Игорь обернулся к Марте. — Девушка!..

Казалось, его терпение сейчас совсем лопнет. Но Марте хотелось его позлить.

— Вот и она тоже так решила. Мало ли что у него случилось? Телефон выключен, никто ничего не знает, куда он делся. Девушка подняла на уши полицию, искала его по всем дворам, на станции, объявления развешала, волонтерам даже позвонила.

— И что?

Оля перестала есть — настолько увлеклась историей.

У Игоря зазвонил телефон.

— Да!

Он прикрыл трубку рукой и обратился к Оле:

— Допивай, пожалуйста, свой чай, — и вернулся к телефону. — Что, опять? Сколько раз говорить?

Марта присела к Оле с другого края дивана и стала шептать ей тихонько, чтобы не мешать Игорю:

— А через неделю ей позвонили — на опознание подойти. Из поселка автобус был только через час, и она побежала к станции через поле, такая же слякоть была. Пока добралась, пока то да сё, промокла... А в морге у нее живот беременный скрутило — и...

Игорь сбросил звонок.

— Так. Знаете, что? Администратора позовите!

— Я за него.

— Тогда заберите еду. И книгу жалобную...

Игорь подал ей свою чашку с чаем, чтобы она его скорее забрала, и разлил ей на руку.

— Ты ее обжег!

— Да потому что она несет какую-то хрень! Оля! Ты-то чё слушаешь? Им в этой дыре делать нечего, они и...

Марта вытирала руку салфетками и дула на нее.

— Простите великодушно. У нас в дыре, да, народу не очень много бывает. Целыми днями намолчишься — так и тянет поговорить.

— Игорь, у тебя совести нет, — сказала Оля, когда Марта отошла к барной стойке. Добрая душа не заметила, что официантка словно специально его задевала.

— Я случайно. Что?! Ладно, оставим ей чаевые побольше. Так нормально?

Он кинул на стол тысячную купюру, поцеловал Олю, чтобы успокоить ее, и встал. Он подал ей пальто.

Марта за барной стойкой достала аптечку и намазала обожженное место, а потом стала перевязывать руку бинтом.

Оля подошла к ней:

— Вы извините, он не специально.

— Да я сама виновата, заболтала вас.

Оля зашла за стойку и стала помогать с бинтом.

— И зря напугала. У них-то все в порядке оказалось. Парень живой. В Москве устроился, нашел себе дочку директора завода, тупую, говорит, как фантик, — это он своим потом в поселке рассказывал, — зато карьера обеспечена. Дурочка сама просила жениха помочь отцу и стать его замом. Она ж думала, он слишком гордый. Ой!

Оля слишком стянула бинт. Официантка поморщилась, а Оля оглянулась на своего жениха.

— Что же это за такой завод?

— Кто его знает. А! С китайцами они чё-та делают — хай-тек, самый топ сейчас.

— И как его звали, того парня?

— Ну все? Пойдем? — Игорь подошел к ним. Он казался бодрым — а может, хотел так выглядеть.

— Да нет, милый, я бы еще послушала.

— Что?

— Да знаешь, очень увлекательная история.

— Оля...

У Игоря опять зазвонил телефон, он не ответил. Марта кивнула:

— У вас телефон звонит.

— Оля, малыш, я не понимаю, чё здесь происходит, но явно она не просто так это... Нас кто-то хочет поссорить.

— Взяли бы трубку.

— А вас не спрашивали.

— А я и не жду вопросов. — Марта отвечала с вызовом.

— Кто тебя купил? Кто подстроил все это? Отвечай.

— Игорь, пожалуйста.

Оля прикоснулась к его плечу, но он уже «завелся»:

— Говори. Убью на хрен!

— Мужчина, что ж вы при девушках так ругаетесь. Ай-ай-ай. Или вы сами тоже из поселка, манерам не обучены?

Игорь сбросил звонок уже дважды, но ему продолжали названивать.

— Китайцы, наверное, звонят? Взяли бы, а то будущий тесть накажет.

Игорь вспотел. Оля опустила голову.

— Оля, я эту женщину первый раз вижу. Честное слово. И я не понимаю этих намеков, которые она...

— Да?

— Я клянусь. Я твоему отцу обещал тебя беречь и никому не позволю...

Он попытался взять невесту за руку, но она отцепила его пальцы.

— Иди на работу, у тебя ж дела. Никто же не станет подозревать, что ты карьерист? — Оля спряталась за Марту. — Так что было дальше? Малыш вырос?

— Не выжил малыш. После такого стресса.

Марта отвечала Оле, но смотрела в глаза Игорю. Он и хотел бы оторваться, да не мог, смотрел в ответ как завороженный.

Оля обняла Марту:

— О боже... бедная девушка... как она...

Это стало последней каплей для Игоря.

— Ах ты, ё ж моё, конец света, ребенка она потеряла! Бедняжечка. Родит сто раз еще. И вообще, какого хрена мы должны жалеть эту вашу бабу? Оля! Может, она специально залетела, чтобы женить его на себе? Может, он не любил ее никогда? И в постель она его затащила по пьяной лавке! И он еще правильно сделал, что вырвался от этой манипуляторши и ушел от нее куда подальше. И нормальную жизнь себе наконец сможет...

В кафе заглянула какая-то парочка. Услышав крики, они сразу ушли. Звякнули колокольчики над дверью.

Марта не сразу нашлась, что ответить, когда Игорь закончил свою страстную речь.

— Да, вы правы. Она сама виновата. Нашла, из-за чего резать вены.

Она криво улыбнулась, взяла с барной стойки посуду и ушла с ней за дверь с надписью: «Только для персонала».

— Что?!

Оля не отвечала. Она «переваривала» то, что услышала.

— Игорь, как ты мог? — наконец сказала она.

— Что я мог? Это смешно. Сюр какой-то.

Игорь подергал дверь, за которой скрылась Марта, но та была заперта. Вход — по коду на электронном замке. Он постучал кулаком, подергал еще раз и еще.

Как был, в пальто, взмокший от жары и переживаний, он сел на ближайший диванчик и неожиданно засмеялся.

— Ты ее чуть не довел до самоубийства.

— Нет, это невероятно! За пятнадцать минут вся жизнь на хрен пошла. Такое бывает вообще? Невеста считает меня дерьмом просто потому, что какая-то дрянь наплела, что я кого-то бросил. Откуда она это взяла?

— Ты с самого начала не хотел оставаться. Почему?

— А я был не прав?

Оля наклонилась к барной стойке.

— Что ты делаешь?

— Пишу ей свой телефон.

Оля прижала салфетку с номером телефона солонкой, застегнула пальто и пошла к выходу, не глядя на Игоря.

— Только не говори, что ты отменяешь свадьбу. Оля! Скажи. Нет? Это же глупо!

— Я не знаю.

Игорь попытался ее обнять, но она сжалась и так отпрянула, что стало ясно: никакой свадьбы не будет.

Над дверью снова зазвенели колокольчики, и в кафе пахнуло холодным, сырым воздухом с улицы — это Оля открыла дверь, чтобы уйти.

— Уже уходите?! Не понравилось у нас? Или вафли не вкусные?

Из комнаты для персонала вышла Марта, на ходу выдавливая из блистера таблетку аспирина и кладя ее на язык.

— Что? Какие вафли... — Оля растерялась.

— Да вон, оставили на столе. Остыли уже небось. Давайте я горяченькие принесу. Сейчас только...

Марта налила себе воды и запила таблетку. И только теперь она заметила, что Игорь опустошен, словно умер.

— А вы чего? — Марта обратилась к нему. — Свадьбу-то будете заказывать?

— Какую свадьбу? После того что вы про него рассказали...

— Ох ты господи. Вы подумали, что я о нем?! Да ладно! Я просто...

Марта чуть не поперхнулась водой и закашлялась.

— Я истории пишу для одного дурацкого сериала. У нас требуют пожаренее, чтобы слезу вышибало. Вот я и тренируюсь на людях, чтобы эмоции сразу, чтобы живо. Слушайте, вы разыгрываете! Не может быть, чтобы с вами так совпало!

— А как же китайцы и дочка директора?

— Так я у него услышала про китайцев. — Марта повернулась к Игорю. — Вы же говорили? Думаю: о, современная тема! И должен быть хай-тек. И что отец по шапке надает. Вот я балда. С утра еще завелась, а потом вы еще так грубо, разозлилась я, вот сюжет и...

Она подала Игорю воду.

— Идите скорее обратно, я за наш счет вам...

Марта засуетилась, унося остывшие чай и десерт. А когда вернулась с новым угощением — Игорь и Оля целовались, не замечая ничего вокруг. Марта залюбовалась на них и тактично ушла в свою комнату.

Из окна было видно, как Игорь вел невесту к машине. Теперь он обнимал ее, не стесняясь нежностей: видно, всерьез испугался потерять. Он даже подхватил Олю на руки и перенес через лужу. Марта смотрела на них и улыбалась.

Но у нее оставались еще дела, надо было готовить кафе к обеденному наплыву гостей.

Вечером Марта убирала грязную посуду, вытирала со столиков и думала, что наконец-то этот день закончен.

— Марта?

Она вздрогнула и обернулась, чуть не уронив поднос, на который наставила посуды «с горкой». У большого зеркала стоял Игорь.

— О господи...

— Не знаю, почему ты передумала меня топить, но спасибо.

Марта пожала плечами, мол, на здоровье — и продолжила убирать со столов. Она не хотела, чтобы Игорь видел ее лицо.

— Как там в поселке?

— Не знаю. Мы с мамой переехали давно уже. — Она стала снимать со столика скатерть, но та прилипла из-за пролитой и засохшей аджики. — Говорят, старую пожарку сносят. Новую построят.

— А... — Он помолчал. — Ну главное, ты в порядке, устроилась. И это... если нужна помощь...

Он достал из кармана несколько пятитысячных купюр и кинул их на стол. Марта рассмеялась.

— Ах вот оно что. Я-то думала. И почем у тебя молчание брошенных девушек?

Она наконец содрала прилипшую скатерть со стола и понесла ее в комнату для персонала.

— Да при чем тут... Стой. Ты говорила про вены — это правда?

— А что, с венами дороже?

— Марта, хватит! Я же тоже сволочью быть не хочу...

Он перегородил ей путь. У нее вырвался смешок.

— ...уж настолько. Я и не знал, что ты из-за меня...

— А если бы знал?

Он молчал, не находя ответа. А она смотрела на него и видела не этого Игоря, лощеного и успешного, добившегося всего, о чем мечтал, — а того задиристого и веселого парня, с которым они целовались за пожаркой, сбегая с уроков... И того, красного от смущения, который прятался голышом за пианино от ее мамы, чуть не заставшей их в постели. Это был самый первый их раз, неловкий и волнительный. А потом они все вместе пили чай на кухне, делая вид, что ничего не случилось... Еще она вспоминала, как они съехались сразу после школы, несмотря на косые взгляды соседей. Поселок хоть и городского типа, но современные вольности там не очень-то поощряли. В Игоре уже тогда что-то изменилось, после неудачной попытки поступления в московский вуз. Он заявил, что хочет только лучшее, самое престижное, чтобы создать связи и быстро подняться по социальной лестнице. Несколько лет подряд он стремился в Москву и «обламывался», и злился все больше на попытки Марты улучшить его настроение простыми домашними радостями — до тех пор, пока его не стали раздражать один ее вид и звук ее голоса.

Игорь был прав. Марта специально «залетела», чтобы удержать его — вернее, вернуть того Игоря, который очень любил ее. Или ей это только казалось в юности?..

Марта вдруг поняла, что все это случилось очень давно.

Она ходила по Москве и врала себе, что город слишком большой и среди тринадцати миллионов жителей они уж точно не встретятся. Но она ждала встречи, надеялась и всегда была готова: в метро, на улицах, в торговых центрах. Пружина не разжималась восемь лет — неужели это вообще можно выдержать?! И зачем? Она и с парнями не хотела общаться, потому что любой намек на романтику напоминал про Игоря. Он предал. А она не будет. И только сейчас Марта поняла, что ей, в сущности, и нечего было предавать.

— Я сказал что-то смешное? Почему ты улыбаешься?

— Все хорошо, Игорек. Я не резала вены, просто хотела тебя позлить. У тебя хорошая невеста. Иди и женись спокойно. Ой! — Она достала из ящика стойки баночку витаминов для беременных. — Чуть не забыла. Это у нее выпало из пальто на диван. Девочка, мальчик?

Он не сразу ответил:

— Пацан.

— Ну вот. Может наконец полюбишь кого-то по-настоящему.

Игорь смотрел на нее и не верил, что она его отпускает. Может, снова игра? Подстава? Сейчас он расслабится, и она «ударит». Но Марта не ударяла.

Когда Марта заперла кафе и вышла на улицу, уже подморозило. Впервые за эту зиму разошлись облака на небе. У прохожих от дыхания шел пар. Тротуар искрился в свете фонарей.

Над Мартой пролетел самолет, но теперь он не казался ей китом. Он как будто подмигивал ей огоньками и спрашивал: «А ты что же?»

— Да, мамуль. Закончила. Знаешь, пойду погуляю. — Марта говорила в трубку и улыбалась. — Не знаю, просто захотелось.

Парень, который пристал к Марте утром, не соврал: Никольская была очень красива, на Лубянке стояла елка, а на Тверскую даже привезли снег, чтобы москвичи могли попрыгать в сугробах. Марте это казалось чудным. Она немного замерзла — одевалась-то, не рассчитывая на долгие прогулки, — и грела руки дыханием.

— А говорили, что не гуляете.

Она обернулась — это был тот самый парень, с которым она утром поругалась. В обед он не появлялся в кафе. Ей стало стыдно.

— Я...

Парень снял свои перчатки и протянул ей:

— Держите. Не бойтесь, не буду я приставать. Хорошего вечера! — И он ушел в толпу гуляющих.

Марта постояла, не сразу сообразив, а потом кинулась за ним:

— Подождите!

Они шли вдвоем по вечерней Москве. Парень показывал Марте улочки, которых она не знала, и что-то рассказывал. Она смеялась.

Старая история осталась позади — и теперь наконец начиналась новая.

Москва, 2020 год