Серёга Палов поглядывал по сторонам и не мог понять, где он. Место вроде знакомое, словно много раз его посещал, вот как зал ожидания на вокзале: они ведь все очень похожи, и обстановкой, и освещением, и тем более запахами, то есть находишься внутри и интуитивно понимаешь, что вон выход, он же вход, там где-то перрон, наверняка недалеко буфет, кассы... Какое-то подобное помещение. Но вот почему он здесь? Гулкое эхо от чего-то неизвестного и мощного говорило о присутствии длинных туннелей и переходов; что-то большое ворочалось, двигалось, ползло. Кроме того, присутствовало также ощущение, что рядом с залом большое пустое пространство. То ли набор далеких звуков, то ли давление воздуха это подсказывали. Площадь? Перрон в поле? «Не пойму что-то, — соображал Сергей, — что я тут забыл, куда это я собрался? И ведь не выпивали вчера... кажется, а понятия не имею...»

Палов постарался насколько мог просканировать свое состояние: странно, голова не гудит, а ясности мышления нет. Сергей закрыл глаза и потер лоб, иногда это помогало, но не в этот раз.

— Что за хреновина? Куда мне ехать? На кой...

Мысли накатывали, разбивались о волнолом непонимания и рассеивались, чтобы через мгновение начинать формирование новой волны вопросов. Необычное ощущение. И ведь что Палов отметил где-то в глубине самого себя, шестым или седьмым чувством: присутствовала тяга куда-то идти. Так бывает в армии: дали приказ «вперед!», а место, до которого идти, или какой-либо ориентир для остановки указать «забыли». Долг и чужая воля подталкивают к активному движению, но разум требует объяснений. Хотя нет, в армии более или менее понятно... В груди Палова то ли ноет, то ли тянет, и в животе предчувствие холодком: сейчас нечто произойдет, но вот что, никак не понять. Неопределенно, тревожно и в целом неуютно.

Вокруг в основном по одному, реже парами сидели другие люди, и также с растерянными взглядами. Сергей повел головой в одну сторону, в другую — да, точно, сидят и тоже озираются. От желания больше увидеть Сергей пропустил момент, когда перед ним возник (по-другому не скажешь) мужчина. Скорее пожилой, с короткой аккуратной бородкой и почти лысой головой. В руках у него была приоткрытая папка, из которой выглядывал листок бумаги.

— Тэ-эк... Палов Сергей Юрьевич, тысяча девятьсот м-м... года рождения, — читал сам себе под нос незнакомец. — Раненько, раненько, но делать нечего, расселим...

— Куда расселять? — заморгал Серёга, пропустив мимо ушей «раненько».

Мужчина приподнял взгляд выше края папки, долго и задумчиво посмотрел в сторону Палова, хотя было ощущение, что смотреть на него он и не собирался: разглядывал что-то чуть выше его головы, и не конкретное и близкое, а нечто или невидимое, или очень далекое. Так бывает, когда хотят увидеть идеально чистое стекло, нет четкого фокуса, взгляд постоянно проскакивает мимо нужной точки, насквозь. Также подобным образом смотрят в густой туман. Хотя незнакомец даже не смотрит, а больше прислушивается к чему-то, потому что одновременно поднял руку, будто дирижер во время паузы в симфонии, а затем крутанул кистью: поймал нечто мизинцем или ноту взял на воображаемой скрипке и снова уткнулся в бумаги.

— Ага, значит, здесь у него бонус, хорошо, вот еще есть, тэк, тэк...

— Позвольте, уважаемый... — Сергей привстал и подался чуть вперед. — Мне бы понять...

— Сейчас, не торопитесь, я же знакомлюсь с сопроводиловкой. Скоро определимся.

Палов в недоумении опустился на сиденье, одновременно заметив, что многие «пассажиры» тоже повторяют его движение: некоторые только привстали, а кто-то снова откинулся на спинки кресел. Такое впечатление, что каждый из них только что увидел такого же мужчину, изучающего документы из папки, и он также их осадил. Вот только Сергей никого не видел, только своего.

Незнакомец читал, бормотал, иногда черкал на этом же листке карандашом: и обводил какие-то фрагменты, и линии какие-то размашисто проводил, вычеркивал или соединял разрозненные части, а несколько раз сделал быстрые пометки, типа галочки поставил. По ощущениям Сергея, прошло минут пятнадцать–двадцать.

— Почтеннейший, объясните мне. — Палов пощелкал пальцами, привлекая внимание.

— Да-да. — Мужчина отвлекся наконец от записей.

Он смотрел ясными глазами с желанием помочь, как будто незадолго перед этим не отмахнулся от Серёги, как от мухи. Несмотря на ощущение, что незнакомец был немолод, он имел абсолютно чистую кожу младенца, словно светился непорочностью, будто грудничку часть головы выбрили и бородку наклеили.

— Вы, Сергей Юрьевич, не волнуйтесь, сейчас все вопросы решим. Вы ведь сюда, как я понимаю, на ПМЖ, а значит, нам с вами нужно подобрать что-то типа квартирки. Жилье. По всему, комната с подселением вас не устроит, да и не те времена, можем себе позволить, чтобы персонально каждому. Как, а?

— Какая еще квартира? У меня прописка по Лесной уже есть, и не хочу я никуда переезжать. И это... Вы кто?

Мужчина не стал изображать удивление. Он вообще никак внешне не отреагировал: не вздохнул, не пожал плечами, не двинул бровью.

— По-вашему я Гавриил Элоимович. Здесь я не то чтобы риелтор, но и не комендант в буквальном понимании. Менеджер, пожалуй. Я выделяю жилье на предстоящий период.

— Гавриил Элоимович? Зачем жилье? — Палов пожал плечами и изобразил руками: «Ничего я не понял на текущий момент, но, может, дальше разберусь». — Ладно, ладно. Хорошо. Я, конечно, не очень понял, зачем это мне нужно, и тем более неясно, зачем оно вам, но давайте определяться. А вы, как я вижу, подготовились, вон и дело на меня завели.

Гавриил Элоимович впервые улыбнулся:

— Конечно, без этого никак. Однако давайте уж действительно определяться, чего тянуть. Особняк на побережье и трехкомнатные апартаменты, сразу предупреждаю, вам не светят.

— Да я как-то и не рассчитывал...

— Двушечка, знаете ли, тоже не ваш вариант.

— Если я один, оно и понятно, зачем мне...

Не обращая внимания на высказывания Серёги, Гавриил Элоимович продолжал, видимо, по давно наработанному алгоритму: чтобы сразу клиента не ошарашить невыгодным предложением, понижал степень комфортности:

— Итак, однушка. Окно на запад, полуподвал, удобства... Тут такое дело: удобство одно на этаж, в конце коридора, и ванной нет.

— Ничё себе, — опешил Палов, — как-то совсем убого. В коридоре... Да даже если это общага, то уж совсем. Не-е, Гаврила Эломович, вы меня как-то не за того, наверно, приняли... А что, других вариантов никак?

— Не нравится? Сергей Юрьевич, вы поймите, у нас система зависит от наработанных баллов, а у вас, простите, на большее не набирается. Ну, хорошо, учитывая, что у вас есть некоторые положительные факторы... Можно, например, на первом этаже, с крыльцом, но тогда удобства во дворе и окно на север.

— Какие-то у вас квартирки... полуподвалы, да с сортиром на улице... Нормальных что, совсем нет?

— В каком смысле нормальных? — заинтересовался комендант-риелтор.

— Ну каких нормальных... — Палов начал перебирать то, что смог вспомнить об удобствах. — Вход отдельный, крыльцо высокое, с верандой или балкон там, санузел раздельный, вид на парк, например, кухня еще...

— Что вы! Варианты с кухней и балконом отпадают сразу. Вид чтоб... Ну, не знаю... У нас вообще-то те, кто претендует на расселение с видом на парк, хотя у нас скорее сад, они по другим спискам проходят, то есть списки конечно же общие, но у них баллы совсем другие. У вас, простите, и близко нет. Вид на водоем, если для вас принципиально, могу в принципе предложить. Болотце небольшое, камыш, ряска... Устроит?

— Хоть водоем, уже лучше. — Сергей почувствовал, что можно варьировать с выбором. — Окна лучше бы на юг...

— На юг? Тогда без крыльца и только подвал.

— А смысл? — хмыкнул Палов. — Света не будет видно.

— Да, согласен, свет — это важно, — кивнул Гавриил Элоимович. — Но вы не беспокойтесь, там приямок и, если подойти близко к окну и вверх смотреть, свет присутствует. Немного, конечно...

— Гаврила Эломыч, я так понял, что у вас все же можно и с удобствами, и с видом.

После достаточно длительного перебора вариантов, практически торга, Сергей получил документы на однокомнатную квартиру с совмещенным санузлом, минимальной обстановкой, одним окном на восток и видом на каньон. Он был доволен, что выторговал себе значительные преференции относительно первого варианта.

— Вот что получается, если понимаешь принцип, — довольно улыбался своей оборотистости и ловкости в переговорах кандидат на размещение, — а-то ишь, полуподвал в общаге, сортир на далеком севере... Не на того напали.

Документы представляли собой плотную картонку с персональными данными заселяющегося и квадратом цифровой кодировки, вероятно, выполняющим роль защиты от подделки и электронного пароля одновременно. Палов подмигнул менеджеру по расселению и направился к выходу из зала.

Открыл дверь, шагнул — и сразу оказался в лифте. Темновато, как в большинстве подобных средств межэтажных перемещений: или на лампочках экономят, или плафон сеткой закрывают. Удивило, что никаких закопченных глубокомысленных надписей зажигалкой на потолке не видно. Да и стены не исцарапаны ни адресами по продаже удовольствий, ни характеристиками никому не известных Дим, Сань или Ир, короткими и не очень лестными. А запах... Нормально, ничем не пахло, разве еле-еле уловимо кисло-солененьким, совсем намеком. Но и то, наверное, Палову показалось от волнения.

Как только Сергей вошел, двери закрылись. Равнодушный, искаженный динамиком голос произнес:

— Вставьте лист расселения в приемную щель текстом вверх и нажмите кнопки на панели.

Палов огляделся и, заметив прорезь ниже двух больших кнопок с концентрическими узорами, вложил полученный совсем недавно листок согласно указанию. Раздался тихий шорох, листок продвинулся внутрь панели наполовину и остановился. Щель изнутри засветилась фосфоресцирующим зеленоватым светом.

— Сканирует, наверное, — сообразил Сергей и тут же сам себе скомандовал: — Теперь нажать.

Надавил на кнопку. Ничего не произошло.

— Нажимайте две кнопки одновременно, — подсказал голос.

Кнопки располагались достаточно далеко друг от друга, поэтому пришлось использовать пальцы обеих рук.

Узоры пружинили, поддаваясь давлению, и в оба пальца Палову не очень глубоко, но болезненно вонзились иглы.

— Ё! — дернул руки на себя Серёга, отшатнулся от панели и начал падать вместе с лифтом куда-то вниз. — Куда?..

В голове помутилось, перед глазами полетели черные точки, желудок заявил о том, что готов... не готов держать лишнее. И хорошо, что этого лишнего не оказалось, только позыв присутствовал.

Лифт остановился достаточно быстро.

— С прибытием. — У дверей стоял подтянутый мужчина с лицом азербайджанца-туберкулезника с порядочным стажем. — Документы где?

Сергей протянул полученный листок. Капля крови оставила отпечаток в виде смеющейся рожицы.

— Вот и славно, — улыбнулся встречающий, принимая бумагу. — Пойдем, покажу место.

— А... — начал Сергей, он уже откашлялся, и зрение пришло в норму.

— Позже. Всё потом. Да, меня зовут Нисрок. Это так, на всякий случай.

— А я Сергей Юрьевич.

Нисрок покосился через плечо, и Палов готов был поклясться, что зрачок у него сжался, как у кошки или у змеи, в вертикальной плоскости.

Через несколько минут Сергей вошел в квартиру. Все как и обещали: однушка, совмещенный санузел, окно, каньон недалеко. И из обстановки только топчан. Куда направлено окно, определить не представлялось возможным, так как все небо являло собой плотную дымчатую завесу без признаков какого-либо светила, и при этом не сказать, что было темно: немного таинственный полумрак, как при закате — все оттенки красного, от нежно-розового до густо-бордового.

— Нормально, — кивнул Сергей.

— Ваше мнение учтено, — заговорщицки, с одновременным полупоклоном улыбнулся Нисрок, обвел помещение внимательным взглядом, как бы запоминая его состояние, и вышел.

— Вот оно как, — потянулся Сергей, — что ж, отдохнем пока.

Мгновенно квартира сжалась, стены сдавили Палова, в ребро уперся угол топчана, снизу плотно прижался унитаз, сверху надавил потолок, ноги оказались в ванне, в которую тут же начала поступать вода...

— Блин, горячая!

Окно приблизилось к лицу, а каньон оказался у самого подоконника, с другой стороны, практически у подбородка новосела. Раздался далекий раскатистый, глухой удар, затем (уже ближе) еще один, сильный, резкий, как взрыв, и по каньону начала течь лава. Сразу запахло горелым волосом.

— Какой на хрен!.. — заорал Сергей, вдруг поняв, куда попал. — Это надолго?

В горле пересохло, а между его лопаток побежала струйка не то воды, не то пота.

— Нисро-ок! — хрипел Палов.

— Захотите изменить персональные условия, помогу подготовить заявку. Не сейчас, естественно. И предупреждаю: у нас очередь... До следующего заседания комиссии по рассмотрению условий расселения четыре ранее прожитых срока, — донесся снаружи бодрый голос демона. — Хорошего отдыха, мудрила.