Солнце шагнуло за горизонт. Черный осенний вечер, как заваркой, плеснул на город и разметал по чашкам улиц чаинки кленовых листьев.

Рома возвращался домой после работы. В плеере витиевато сплетал рифмами Оксимирон. Но молодой человек почти не слушал. Мрачные мысли занимали его.

Вчера Путин объявил мобилизацию. Мужчин стали забирать на фронт. В телеграм-каналах писали, что гребут всех без разбора.

«Скоро дойдет очередь и до меня», — думал Рома.

На работе делать бронь отказались. Предложили переждать. Но Рома в чудеса не верил. Он достаточно прожил в «этой стране», чтобы уяснить: здесь всегда все заканчивается плохо! В России никогда не было и не будет по-другому...

На подходе к дому Рома сбавил шаг. Что-то его дернуло, и не зря. У подъезда стояли двое парней в черных кожаных куртках. Они курили и тихо разговаривали между собой.

«Приехали! — мелькнула в голове мысль. — Кажется, повестки раздают!»

Рома резко свернул с дорожки и спрятался в кустах. Сердце бешено колотилось. На лбу выступила испарина.

Проходившая мимо бабулька косо на него посмотрела, но ничего не сказала. Наверное, подумала, что наркоман.

Через пару минут парни ушли. Рома выбрался из своего укрытия и вошел в подъезд.

Дома его встречала Света. Она бросилась ему на шею и стала целовать.

— Милый! Что же ты так долго?! Я за тебя так волновалась!

— От военкома убегал! — пошутил Рома.

— Дурак! — воскликнула девушка и шлепнула его ладонью в грудь.

Рома сбросил с себя ветровку и пошел в ванную. С кухни доносились манящие запахи жареной картошки.

— С чего вдруг такое пиршество? — спросил молодой человек, присаживаясь за стол.

— Ни с чего! Просто так! — ответила Света. — Потому что я тебя люблю!

Рома ел с аппетитом. Картошка оказалась немного пересоленной, но это было неважно. Полгода назад, когда они решили жить вместе, Света вообще не умела готовить.

— Очень вкусно!

— Правда? — Девушка заулыбалась.

— Ага!

— Я старалась... Как у тебя на работе?

— Ничего, все по-старому. Начальник сегодня сказал, что брони не будет.

— Как? Они что там, совсем одурели? Разве можно таких, как ты, — в окопы?

— А чего со мной не так? — удивился Рома. Фраза девушки слегка задела его мужское самолюбие.

Но Света не растерялась:

— Ты же умный! У тебя красный диплом. Это все равно что микроскопом гвозди заколачивать.

— Эх, — вздохнул Рома. — Кому это теперь важно!

— Мне важно. — Света прижалась к Роминому плечу. — Ты мой! Я им тебя не отдам!

Внезапно раздался звонок в дверь.

— Кто это? — удивился Рома.

— Не открывай!

Девушка вскочила с места и погасила свет.

— Думаешь, это из военкомата?

Она пожала плечами.

— А вдруг соседи?

— Не ходи! — взмолилась Света.

Так они просидели в темноте минут двадцать. Больше в дверь никто не звонил.

— Рома, давай уедем, — внезапно предложила Света.

— Куда?

— Можем в Испанию. У меня там сестра. Поможет в первое время...

— А как же работа?

— А что работа? Попросишь удалёнку. Если не дадут, то найдешь что-нибудь другое.

Молодой человек задумался. Он давно мечтал жить в Европе. Конечно, страшно бросать работу. Но перспектива оказаться на войне выглядела еще страшнее.

Ребята стали планировать отъезд. Прямых полетов в Испанию давно уже не было. Удалось найти рейс через Стамбул с вылетом в понедельник.

— Сколько у нас денег? — спросил Рома.

— У меня на карточке тридцать восемь тысяч, — ответила Света.

— И у меня пятьдесят четыре, — задумчиво произнес Рома. — Не густо! Придется занимать у родителей... На первое время нужно хотя бы три-четыре тысячи евро.

На следующее утро Рома написал руководителю и сказал, что собирается уезжать. На удалёнку начальник не согласился, и парень подал заявление об увольнении.

Потом Рома позвонил родителям. Мама, услышав, что сын собирается за рубеж, очень этому обрадовалась. С самого начала мобилизации она места себе не находила. А вот отец был настроен скептически.

— Ну что ты там себе напридумывал?! — сказал он. — Шойгу объявил, что будут призывать только тех, у кого есть военно-учетная специальность.

— И ты этому веришь? — усмехнулся Рома.

— А что, мне хохлам верить? Или, может быть, хомячкам твоим либеральным?

— Пап, ну не начинай!

— Я и не начинаю. Просто понять хочу, что тебя вдруг за задницу укусило в Испанию переезжать. Да еще в такое неспокойное время.

— Короче, займешь денег?

Отец задумался. Рома терпеливо ждал. Света сидела рядом и нервно кусала губы.

— Ладно, заедешь завтра ко мне в офис. Дам тебе на первое время...

— Спасибо, пап!

Рома положил трубку.

— Йес-с-с! — улыбнулся он.

В понедельник, в шесть вечера, ребята приехали в аэропорт Внуково, который с недавнего времени носит имя авиаконструктора Туполева, всю свою жизнь создававшего бомбардировщики. Прошли регистрацию. Пограничник в зоне таможенного контроля хмуро посмотрел на Рому, но ничего не сказал.

До вылета оставалось еще около часа. Света отправилась прогуляться по дьюти-фри. Рома взял себе эспрессо и присел на лавочку возле окна.

Шел густой осенний дождь. Крупные капли стучали по стеклу. На взлетно-посадочной полосе разворачивались самолеты. Вдалеке за бетонным забором колыхался еловый лес.

Что-то вдруг шелохнулось в душе парня: «А что, если это навсегда?! Вдруг я больше никогда сюда не вернусь?»

Но он отогнал от себя эту мысль.

«Подумаешь, какая ерунда! Ну, не вернусь! И что?.. Что мне здесь? Нищета, мрак и бесправие!»

Он вспомнил, как голый стоял на медосмотре в военкомате и старая, жирная врачиха просила оттянуть крайнюю плоть. Вспомнил огромных рыжих тараканов, что ночью заползали ему за шиворот, когда он лежал с переломом в районной больнице. Вспомнил разбитые дороги, вонючие плацкарты, пьяных бомжей на вокзалах. Вспомнил всю гнусь, мерзость и хамство, которых он насмотрелся, живя в России.

«Не-е-е, уж я-то точно не буду жалеть! Хватит с меня родины!»

Рома развернулся и стал рассматривать людей в зале ожидания. Оказалось, что среди них на удивление много мужчин. После объявления мобилизации «поколение пепси-колы» стремительно разлеталось кто куда...

— Ну что ты тут пригорюнился? — спросила появившаяся словно из ниоткуда Света.

— Да так! — махнул рукой Рома.

— Смотри лучше, какие я себе духи прикупила! — Девушка достала из пакета флакончик «Chanel» и брызнула себе на запястье. — Понюхай, как пахнут...

— Зачем ты это сделала? — перебил ее Рома. — Здесь же цены конские! А у нас, как ты помнишь, денег впритык.

— Фу, зануда! — Света надула губки и отвернулась.

Рома пожал плечами, всунул в уши плеер и прикрыл глаза.

Через полчаса стали приглашать на посадку. Люди выстроились в очередь перед гейтом[1]. Рома в последний раз бросил взгляд в окно.

«Ну что ж... Прощай, немытая Россия! Страна рабов, страна господ...» — подумал он про себя.

* * *

Проведя ночь в перелетах, утром следующего дня молодые люди приземлились в аэропорту Коста-дель-Соль в Малаге. На выходе их встречала женщина лет тридцати пяти, в коротких шортах и солнцезащитных очках. Это была старшая сестра Светы Карина.

— Свети-и-ик!

— Каринка!

Девушки завизжали и бросились обнимать друг друга.

— Как ты? Как долетели? Удалось поспать в самолете? — защебетала Карина.

— Да все нормально, — отвечала Света. — Знакомься, это мой парень Рома.

— М-м-м, очень приятно! — улыбнулась Карина. — Сестра много про вас рассказывала...

— Надеюсь, только хорошее... — стандартно отшутился Роман.

Они вышли из аэропорта.

— Уф! Как у вас жарко! — воскликнула Света.

— А чего ты хотела?! Это же Испания! Здесь почти весь год так!..

На парковке у Карины стоял новенький Citroen. Рома засунул сумки в багажник и забрался на заднее сиденье. Света села спереди.

— Вы не представляете, как я рада, что вы приехали! — сказала Карина. — Сейчас поедем ко мне домой, я заберу сына из школы, а потом — сразу на пляж!.. Рома, ты уже бывал в Испании? Можно на «ты», да?

— Конечно! — кивнул парень. — Нет, в Испании я впервые.

— Ой, ты не представляешь, какие у нас тут песчаные пляжи! Это просто бомба! Все приезжают, и все — в восторге!

Карина оказалась очень словоохотливой. Всю дорогу они со Светой болтали, не замолкая.

Женщина жила в небольшом городке в провинции Кадис. В свое время она удачно вышла замуж за испанца, родила от него сына, получила гражданство и осела.

С мужем они потом расстались. Не сошлись характерами. С испанцами вообще, по словам Карины, сложно строить серьезные отношения. Для семьи они слишком инфантильны. Не готовы брать на себя ответственность...

Но женщина не опустила руки. От мужа ей остались небольшой домик и машина. Потом она несколько лет работала в фирме, скопила немного денег и пару месяцев назад открыла собственный маникюрный салон в Альхесирасе.

— А чем Рома занимается? — спросила Карина.

— Я инженер по коммуникациям, — ответил парень.

— Ой, как интересно! Это что-то вроде пресс-атташе?

— Нет! Не по тем коммуникациям, — усмехнулся Рома. — Я занимаюсь инженерными коммуникациями: вода, тепло, электричество. Рисую схемы, собираю документы, формирую проектное задание...

— А, понятно.

Интерес Карины к Роминой работе заметно угас.

Автомобиль выехал на трассу. Вокруг раскинулась засушливая долина с низкорослыми кривыми деревьями. Вдалеке в голубоватой дымке виднелась цепь зеленых холмов.

— Кстати, здесь немало русских, — сказала Карина. — У нас даже есть собственное сообщество на Facebook. «Матрешкой» называется... Иногда встречаемся, общаемся, обсуждаем новости...

— Как народ относится к войне? — спросил Рома.

— Все по-разному, — ответила Карина. — Но мы стараемся об этом особо не говорить.

— Почему?

— Ну, как-то грустно все это...

— Ой, Ром, ну что ты опять заладил? — перебила их Света. — Смотри! Море!

И действительно, холмы расступились, и вдалеке показалась синяя, переливающаяся на солнце полоска залива.

* * *

Прошло чуть более полугода. Ребята потихоньку обживались в Испании. Они активно учили язык и вскоре получили вид на жительство. Света работала у сестры в маникюрном салоне, а Рома взял в аренду подержанный Chevrolet и начал таксовать.

Через некоторое время парень продал бабушкину квартиру в Москве. На эти деньги молодые люди приобрели шале в Лос-Барриос. Это был уютный домик на окраине города, с крохотным садом и небольшим бассейном. Палисадник с орхидеями, от которых Света была без ума. Две невысокие пальмы у входа, ронявшие вечером на веранду вуаль из теней.

Место напоминало солнечную глубинку из испанской прозы Хемингуэя. За тем исключением, что теперь здесь жили не смуглые испанские крестьяне, а дряхлеющие европейские пенсионеры: немцы, британцы, скандинавы.

Каждый вечер по улице мимо их шале прогуливалась престарелая парочка из Гамбурга.

— Guten Tag![2] — кричал толстенький старичок и махал Роме рукой.

— Привет! — отвечал парень.

На обратном пути старичок кричал:

— Привьет!

— Guten Tag! — смеясь, отзывался Рома.

Жизнь постепенно налаживалась, и Рома стал задумываться над тем, чтобы сделать Свете предложение.

В Альхесирасе был один маленький ювелирный магазин. Рома давно его заприметил. Им владел старый одесский еврей Лейба, переехавший в Испанию еще до того, как это стало мейнстримом. Рома пару раз подбрасывал его до работы, и они сдружились.

Когда Лейба узнал, что Рома планирует жениться, он немедленно взялся подобрать обручальное кольцо для его избранницы.

— Молодой человек, лови ушами мои слова! — сказал старик. — Я тебе такую красоту придумаю, что ни одна куколка не устоит!

Лейба слово сдержал. Колечко, что он нашел в закромах своего магазина, действительно оказалось великолепным. Золото высшей пробы, в центре композиции — бриллиант в полтора карата, а по бокам с полдюжины небольших сапфиров.

Еврей даже придумал историю, что когда-то это кольцо принадлежало тайной любовнице диктатора Франко, популярной испанской актрисе Исабель де Помес. После смерти актрисы в 2007 году колечко продала Лейбе ее сиделка.

— Таки не хочу знать, как оно ей досталось... — говорил старый еврей. — Но факт есть факт! За такую вещь можно выручить целое состояние! Но тебе как другу и входя в твое симпатичное положение, уступлю всего за пятнадцать тысяч эвро.

У парня еще оставалось немного денег после продажи московской квартиры. Он подумал-подумал и согласился.

Рома был уверен, что Света ответит «да». Молодые люди жили вместе уже больше года. Все было прекрасно, и они любили друг друга.

Наступила пятница. Рома забронировал столик в ресторане и написал Свете, что хочет пригласить ее сегодня на ужин. Потом заехал в цветочный магазин, купил огромный букет из ста и одной розы и убрал его до поры до времени в багажник. Он никак не мог решить, куда спрятать кольцо, чтобы любимая его случайно не нашла и не испортила сюрприз. В итоге — засунул его под водительское сиденье. Там она точно лазить не будет.

Часам к семи Рома вернулся в шале. Светы дома не оказалось. Он позвонил ей на сотовый, но девушка не отвечала. Тогда Рома набрал Карину. Та сбросила трубку.

«Странно!» — подумал парень.

Он решил по-быстренькому принять душ и ехать в Альхесирас, разыскивать любимую. Парень залез в ванну и включил воду. Рома мылил голову шампунем, когда ему показалось, что в дом кто-то вошел.

«Ну, слава богу! Вернулась моя красавица!» — выдохнул он с облегчением.

Завершив банные процедуры, парень обмотался полотенцем и вышел из ванной. Но тут его ждала неприятность.

Окна и двери в доме были распахнуты! В гостиной стояло человек пять полицейских в бронежилетах. Они копались в Роминых вещах, осматривали комод, пытались разблокировать ноутбук.

— Señor Krupov?[3]

— Si[4], — растерялся Рома. — А что тут, собственно, происходит?

— Вы обвиняетесь в семейно-бытовом насилии. Ваша девушка написала на вас заявление.

— Как? Света написала на меня заявление?! Но это невозможно! Я ее и пальцем не трогал!..

— Разберемся, — ответил полицейский, — а пока проедемте с нами.

— Нет! Подождите! Здесь явно какая-то ошибка! Объясните...

Полицейские ничего объяснять не стали. Двое из них зашли Роме за спину, выкрутили руки, нацепили наручники и потащили в патрульную машину. Полотенце упало, и мужчины засмеялись.

— Mira que bebe![5] — хохотал толстый негр, указывая на Ромино мужское достоинство.

Молодого человека затолкали в кузов. Один из полицейских бросил парню его одежду и захлопнул дверь.

* * *

Рому доставили в отделение и сразу повели на допрос. Дежурный опер, мужчина с кудрявой шевелюрой и аккуратно стриженной черной бородкой, предложил парню сразу во всем сознаться. Рома отказался.

— Упрямиться, значит, будем... — задумчиво произнес опер. — Тогда придется ждать понедельника, пока выйдет судья.

— Я вообще ничего не понимаю! — возмутился парень. — Меня схватили, ничего не объяснили...

— А чего тут объяснять! — ухмыльнулся мужчина. — Ваша девушка Светлана Лядова утверждает, что на протяжении уже нескольких месяцев вы систематически ее избиваете.

— Вы с ума сошли?!

— Сеньор Крупов! Выбирайте выражения!

— Разве есть какие-то доказательства?

— Ха, это уже суду решать, есть доказательства или нет. Но как по мне — вы обыкновенный бытовой насильник. Кухонный боксер! Вы, русские, все такие...

На этом разговор был окончен. Опер позвал конвойного, и Рому увели в местный ИВС[6]. Там с парня сорвали одежду и забрали телефон, который все это время лежал у него в кармане. Стриженый надсмотрщик бегло осмотрел Рому, выдал тюремную робу и затолкал в камеру.

Изолятор представлял собой каменный каземат размером пять на пять метров. Здесь было жарко, душно и воняло мочой. Единственное окно находилось высоко под потолком и было закрыто.

Нары в камере отсутствовали. Вместо них к полу были прикручены металлические лавки с толстыми кольцами для наручников. Наверное, их использовали, когда «клиент» оказывался слишком буйным.

Вместе с Ромой сидели еще три человека. Двое негров-нелегалов и какой-то скользкий тип, задержанный за торговлю наркотой. Негры по-испански почти не говорили. Зато скользкий постоянно что-то вынюхивал. Однако узнав, что Рома из России, быстро отвалил. Видимо, подумал, что парень как-то связан с «русской мафией».

Очень хотелось пить. Рома попросил воды у дежурного, но тот лишь ухмыльнулся и указал пальцем на парашу.

— Хлебни оттуда, — сказал он. — Самое то для насильников...

— Верните мне мобильник! У меня есть право на один звонок! — потребовал Рома.

Дежурный почесал затылок, потом ушел в каптёрку и притащил оттуда старенький колесный телефон.

— На, звони!

— В смысле? Дайте мне мой смартфон.

— Не, это не положено.

— Но я же не помню номер...

— Твои проблемы.

Рома понял, что от дежурного больше ничего не добьется, и присел на лавку. Его трясло. Он никак не мог успокоиться. В голове роились страшные мысли.

«Как же это произошло? — спрашивал он себя. — Зачем Света это сделала? Я ведь даже голос на нее не повышал. Немыслимо! Просто немыслимо!.. Может, я ее чем-то обидел?»

Рома стал припоминать. В последние недели их отношения со Светой действительно немного охладели. Девушка стала задерживаться на работе. Иногда она вообще не приходила домой и оставалась ночевать у сестры. Но Рома не уделял этому большого внимания. Он и сам, бывало, таксовал допоздна.

«Глупость какая-то! Ничего не понимаю!»

Сознание молодого человека отказывалось верить в происходящее. Где-то в глубине души продолжала теплиться надежда, что все это какая-то ошибка, что завтра его отпустят и он поедет к себе домой и там его будет ждать Света... Он сделает ей предложение... Подарит кольцо... И будет свадьба!.. И придет Исабель де Помес вместе с Франко... И будут танцевать с его бабушкой... Так, стоп!

Рома проснулся от толчка в грудь. Над ним склонилась угловатая рожа дежурного надсмотрщика.

— Эй, ты! Вставай! — Полицейский ударил парня в плечо. — Тебе повезло. Судья решила поработать в субботу. Твое дело тоже по-быстренькому рассмотрит...

Прошло несколько мгновений, прежде чем Рома вспомнил, где он и что с ним происходит.

— На вот! Промочи горло. — Дежурный протянул парню стакан с водой.

Рома припал губами к живительной влаге.

— Спасибо, — прошептал он.

Вскоре его отвели к судье. Суд находился неподалеку, на другой стороне улицы. Полицейские даже не стали надевать на Рому наручники.

Парня привели в небольшую комнату, похожую на переговорку. За высоким столом сидела дебелая женщина лет сорока, с длинными вьющимися волосами. На ней была черная судейская мантия, отороченная белой бахромой.

— Ну что тут у нас, Мигель? — спросила она у вчерашнего оперативника.

— Семейно-бытовое насилие. Русский избивал свою девушку. — Полицейский подал судье папку с документами.

— Ага. — Женщина взяла в руки бумаги и стала внимательно читать. — Сеньор Крупов, здесь написано, что вы систематически били свою девушку. Это так?

— Нет, это ложь! — ответил Рома.

— Ага... То есть свою вину вы не признаёте?

— Нет, не признаю.

Судья поправила прическу, задумчиво посмотрела в окно и произнесла:

— Ну что ж, считаю, что имеются все основания для возбуждения в отношении вас уголовного дела по закону о семейно-бытовом насилии.

— Но это безумие! Я ведь ничего не совершал!

— Сеньор Крупов, держите себя в руках!

— У вас есть хоть что-то против меня? Вы обнаружили следы побоев? Или имеются свидетели?..

— Нет. Но этого и не нужно! По закону достаточно заявления потерпевшей. — Судья нахмурилась. — На время следствия вам будет назначена мера пресечения в виде содержания под стражей. У вас также есть право внести залог в размере десяти тысяч евро.

Опер Мигель даже крякнул от удовольствия.

— У вас есть какие-либо вопросы или жалобы на действия полиции? — продолжала судья.

— Да, — ответил Рома, — мне не дают воспользоваться телефоном.

— Мы дали тебе телефон, — огрызнулся Мигель.

— Мне нужен мой смартфон. Я не помню все номера наизусть.

— Ладно, — махнула рукой судья, — дай ему его сотовый. Пусть позвонит кому хочет... Если вопросов больше нет, то предварительное слушание объявляю закрытым.

Рому увели обратно в камеру. Через полчаса явился Мигель и швырнул парню смартфон.

— На, держи, — злобно процедил он. — У тебя один звонок!

Рома хотел было набрать Свету, но в последний момент что-то внутри щелкнуло, и он передумал. Вместо этого парень открыл раздел контактов и нажал на номер Лейбы.

— Слушаю, — раздался в динамике голос старого еврея.

— Лейба, дружище! Помоги! Мне больше не к кому обратиться.

— Роман? Что случилось?

— Я в полиции. Меня пытаются привлечь по какому-то нелепому обвинению. Ты не мог бы внести за меня залог?

— Залог? А сколько?

— Десять тысяч евро!

— Ну-у, это очень много... — В голосе Лейбы прозвучали нотки неуверенности.

— Я понимаю. — Рома задумался. — Слушай, а возьми кольцо!

— Кольцо? То, что я тебе продал?

— Да! Я скажу тебе, где оно лежит, а ты заберешь его и внесешь за меня залог. По рукам?

— А это точно законно?

— Лейба, ты ведь сам вчера продал мне это кольцо за пятнадцать тысяч. Ты по-любому в плюсе.

Старый еврей молчал. Рома чувствовал, как он сомневается. Но в итоге жадность в старике победила осторожность, и он согласился:

— Ладно, давай.

Рома рассказал, что кольцо в его машине, под водительским сиденьем. Сам автомобиль он оставил на улице, напротив своего дома, а запасные ключи спрятал под бампером.

Через несколько часов в камеру вошел дежурный.

— Русский, вставай! За тебя внесли залог.

Парню вернули его вещи и отпустили. На парковке перед отделением его ждал Лейба.

— Эх, Роман, Роман. Как же тебя так угораздило?! — покачал он головой.

— Я этого не совершал! Меня оговорили.

— Куда ты сейчас?

— Не, знаю. Домой, наверное.

— Не вздумай! Ты что?! Тебе туда нельзя!

— Это еще почему?

— По закону тебе запрещено приближаться к своей девушке ближе чем на пятьсот метров. Иначе она может вызвать полицию, и никакой залог тебя уже не спасет! Ты это понимаешь? Впаяют срок по самое не балуйся! Разве тебе этого не объяснили?

— Нет.

— Поехали лучше со мной. У меня есть знакомый адвокат здесь, в Альхесирасе. Он поможет.

— Нет, Лейба, я так не могу! Я должен увидеть Свету.

— Ну, как знаешь, — махнул рукой старик. — Мое дело предупредить... А, чуть не забыл. Подпиши, пожалуйста, здесь.

— Что это?

— Как что?! Договор обратной купли-продажи кольца! Не хочу, чтобы через неделю или две ко мне явились карабинеры и сказали, что оно краденое.

— Ладно, — улыбнулся Рома. — Давай! Спасибо тебе еще раз! Ты меня очень выручил.

«Хм, — усмехнулся Лейба, когда Рома скрылся из виду. — Вот же русские! Потерял на пустом месте пять тысяч евро, а еще и благодарит!»

Молодой человек добрался до своего района только к вечеру. По пути ему встретилась парочка пенсионеров из Гамбурга.

— Guten Tag! — поприветствовал их Рома, но те смутились и спешно перешли на другую сторону улицы.

«Странные какие!» — подумал парень.

Дома горел свет. Света была дома. Рома отворил входную дверь и вошел внутрь.

В гостиной был накрыт стол. За ним сидел прилизанный испанец и курил сигару. Из кухни доносился манящий запах жареной картошки.

— Ты кто такой?! — заорал Рома по-русски.

Испанец вскочил и попятился. Стул, на котором он сидел, с грохотом упал наземь.

Из кухни выбежала Света.

— Это что за урод?! — спросил Рома у девушки.

— Рома? Ты здесь?!

— А что? Не ожидала?! Думала, я буду в тюрьме гнить, а ты — с испанцами кувыркаться?

— Ты сам во всем виноват!

— Да ты что!

— Ты инфантильный маменькин сынок и не готов брать на себя ответственность!

— Шлюха!

— Уходи! Я сейчас полицию вызову!

— Это вообще-то мой дом!

— Больше нет! — Света не смогла сдержать улыбку.

В этот момент Рома все понял.

— Господи, какой я был дурак! Ты же все спланировала заранее! Ведь так?! Притащила меня в эту страну! Оговорила, чтобы отнять мой дом! Ты знала, что и полиция, и суды будут на твоей стороне, а меня никто даже слушать не станет! Какая же ты мразь!

— Да! Все верно! И что? — с вызовом сказала девушка. — С тобой у меня не было будущего! А теперь, как жертве семейно-бытового насилия, мне дадут испанское гражданство! Назначат пособие! Да и шале останется у меня! А ты до конца жизни будешь выплачивать мне компенсацию!

Света достала телефон и набрала 092.

— Hola![7] Это полиция?! — запищала в трубку девушка. — Ко мне в дом ворвался мой бывший! Он хочет меня убить! Приезжайте скорее!

Рома вспомнил предупреждение Лейбы. Он не стал дожидаться, когда его снова скрутят и отвезут в тюрьму. Парень схватил с полки ключи от машины, бумажник и выбежал из дома.

Рома выехал на трассу. Мимо по встречке пронеслись два патрульных автомобиля. Вероятно, те самые, что выехали по его душу...

Ночь была вязкой и мутной. Громады темных скал нависали над дорогой. Иногда фары выхватывали на обочине силуэты редких кривых деревьев.

Молодой человек никак не мог решить, что ему делать дальше. Он судорожно перебирал в мыслях самые разные варианты: «Официально выехать из страны мне не дадут! Если поймают, то упекут в тюрьму! Так... Знакомых в Испании у меня нет. Прятаться негде. Да и денег почти не осталось... Господи, зачем я только приперся в эту чертову страну?! Будь она проклята!»

Вдруг парня осенило. Он свернул с трассы и поехал к морю.

«В самой узкой точке ширина Гибралтарского пролива всего четырнадцать километров, — рассуждал про себя Рома. — Если поднатужиться, то вполне можно переплыть! К тому же сейчас темно и пограничные катера не должны меня засечь».

Парень остановился возле пляжа, заглушил двигатель и вышел из машины. Залез в багажник. Там он хранил запасные плавки на случай, если во время работы захочется искупаться. Из глубины багажника, словно отрубленная голова Медузы Горгоны, на него смотрел засохший букет из ста и одной розы.

На пляже почти никого не было. Пустые лежаки выстроились стройными рядами вдоль береговой линии. Легкий морской бриз дул в лицо. Неугомонные волны накатывали на берег и оставляли на сыром песке полоски белесой пены.

Рома натянул плавки и подошел к воде.

— Сеньор, — раздался за спиной чей-то голос, — если собираетесь купаться, будьте осторожны. Здесь очень сильное течение.

— Ничего, справлюсь. Все детство ходил на плавание во Дворец пионеров, — горько усмехнулся Рома.

* * *

Вокруг пахло водорослями и солью. Прохладная вода щекотала подмышки. Сначала Рома плыл кролем, но уходящая вниз бездна его пугала. Тогда он перевернулся на спину и долго смотрел в глазницу Млечного Пути, считая звезды.

Вдруг Рома услышал громкую музыку. Со стороны Средиземного моря шел огромный круизный лайнер. Отблески иллюминации плясали на его белоснежных бортах. Блестели окна кают. На палубе шумели и танцевали подвыпившие туристы.

Раздался хлопок, и в небо взмыли пестрые фейерверки. Толпа охнула. Засверкали вспышки фотоаппаратов.

Рома наблюдал за светопреставлением и не заметил, как вода вокруг него пришла в движение. Громада проходящего мимо лайнера, словно гигантское небесное тело, тянула пловца к себе.

Блеснули острые винты. Рома судорожно стал грести прочь. Он греб, греб и греб, из последних сил цепляясь за ускользающую сквозь пальцы воду. Играла резвая музычка. Звезды хохотали. И казалось — прошла целая вечность... И Рома уже сам не знал, жив он или мертв!

* * *

Шла последняя неделя лета, когда на пороге российского посольства в Марокко появился странный старичок. Он на чистом русском заявил, что является гражданином России, и попросил помощи.

Вид у старичка был такой, что без слез не взглянешь. Носил он какие-то лохмотья. На обгорелом лице виднелись свежие шрамы. Черная с проседью борода клочками свисала с подбородка.

Никаких документов у старичка конечно же не оказалось, однако он клялся и божился, что зовут его Роман Крупов, что он родился и вырос в Москве и по паспорту ему всего 27 лет.

Работники посольства сделали запрос. Выяснилось, что некто Роман Алексеевич Крупов действительно чуть менее года назад покинул территорию Российской Федерации и с тех пор в поле зрения российских органов власти не попадал. Краткое собеседование развеяло все сомнения. Странный старичок на самом деле являлся Романом Круповым, за которого себя выдавал.

— Что же с вами произошло? — спросил посол, недоумевая.

Старичок грустно усмехнулся:

— Поверил в сказку о золотом бычке и о том, что на Западе трава зеленее!

Через пару дней Рома уже спускался по трапу в московском аэропорту Внуково. Стояла солнечная погода. Шумели самолеты. За бетонным забором колыхался еловый лес.

Едва Рома ступил на щербатый асфальт, как ноги его подкосились, и он рухнул на колени. Миловидная бортпроводница резво сбежала по ступенькам узнать, что случилось. Молодой старик обернулся. В глазах его стояли слезы.