Андрей Галамага родился в 1958 году в Воркуте. Детство провел в Киеве. Учился в физико-техническом институте в Долгопрудном. Окончил Литературный институт.
Автор пяти книг стихотворений, нескольких пьес и киносценариев.
Член Союза писателей России.

* * *
Нечаянно родившись заново,
Я снова начал этим летом
Читать Георгия Иванова
И спать с невыключенным светом.

Во всем, что мы считали будничным,
Открылся творчества источник,
По сретенским невзрачным улочкам
Сквозила вечность между строчек.

Там, где случайного прохожего
В урочный час не чаешь встретить,
Лучей причудливое крошево
На нас раскидывало сети.

Жара под крыши горожан гнала;
Но ты, без преувеличенья,
И в зной казалась краше ангела,
Увиденного Боттичелли.

И облака — благие вестники —
Струились высью голубою
От Сухаревки до Рождественки,
Благословляя нас с тобою.

* * *
Полянка, Якиманка и так далее —
Вся тайнопись заветных наших встреч.
Спасибо, улочки, за то, что лгали мне,
От худшего стараясь уберечь.

Спасибо вам за то, что вы не предали,
Не вытолкнули за борт на авось,
Что с глазу на глаз со своими бедами
Ни разу мне остаться не пришлось.

Каретный Ряд, Петровка не помянут нам
Грехов, противоречий и проблем.
И я себя не чувствую обманутым
И верю, ты ушла не насовсем.

Я знал и пострашнее испытания,
И я не стану попусту скулить.
И никого взамен искать не стану я,
Чтоб от тебя — себя освободить.

Друзей на суд не созывали всуе мы.
Кому дано направить реку вспять?
Но ты по-прежнему непредсказуема,
И кто подскажет, что нам завтра ждать.

Остоженка, Волхонка, помогите нам
Вернуть однажды проторенный путь.
Пускай препятствий видимо-невидимо,
Но я упрямый, я готов рискнуть.

* * *
Я снова заглянул к тебе с утра.
Спросонок ты была слегка капризна,
А захлестнувшая Москву жара
Отнюдь не добавляла оптимизма.

Я, как всегда, принес тебе цветы —
Три крупных разноцветных хризантемы.
Я не устал надеяться. Но ты
Старалась не касаться скользкой темы.

А впрочем, я прочел в твоих глазах,
Воспользовавшись выпавшей минутой,
Что ты готова сделать шаг назад
И только слишком медлишь почему-то.

Казалось, шаг — и можно все вернуть.
В какой-то миг я думал, оставалось
Лишь поступиться гордостью чуть-чуть.
Но ты упрямилась и не сдавалась.
Нам примириться вновь не удалось.
Мы выбрели во двор неторопливо,
Когда внезапно всю Москву насквозь
Пронзил июньский первозданный ливень.

Прозрачные, как будто акварель,
Ни в ком не вызывая беспокойства,
От каждой капли, выпавшей на Кремль,
Бежали концентрические кольца.

Бульварное, Садовое кольцо…
И вплоть до кольцевой автодороги
Дождь то хлестал порывисто в лицо,
То вдруг, раскаявшись, стелился в ноги.

И мы с тобой, как прежде, без затей
Стояли под зонтом, обняв друг друга.
Как будто дождь нам послан был затем,
Чтоб вырваться из замкнутого круга.

* * *
Я проиграл. Но я еще живой.
А коли так, я все-таки уверен,
Последний бой — останется за мной.
И значит — я сдаваться не намерен.

Проходит все, сказал Экклезиаст.
Но я себе позволю усомниться,
Ведь я борюсь не за себя — за нас,
И мне простится легкая ехидца.

Я преклоню колени в честь твою
В преддверье неизбежного сраженья,
Ведь лучше быть поверженным в бою,
Чем выжить, испугавшись пораженья.

Смысл — не в победе. Но и не в судьбе,
Не в том, что кажется неотвратимым,
И не во мне, и даже не в тебе,
А в том, чтобы любить — и быть любимым.

И пусть я буду обречен, и пусть
Умру заложником чужих решений,
Но я твержу упрямо наизусть:
Боящийся — в любви несовершенен.

Пусть все, кого любил и с кем дружил,
Советуют — смирись, остынь, расстанься.
Я проиграл. Но я покуда жив.
И значит — до последнего не сдамся.

Пейзаж
Полмира объехав без дела,
Поймешь, что полжизни отдашь
За русский пейзаж черно-белый,
Березовый зимний пейзаж.

На дальнем пригорке деревня,
Сороки пустились в полет,
А рядом меж редких деревьев
Охотник с собакой бредет.

Петлянье дороги окольной,
Следы лошадиных подков
И темный шатер колокольни
На фоне сплошных облаков.

Уютно чернеют домишки,
Со снежной зимою в ладу,
И черную шайбу мальчишки
Гоняют на белом пруду.

* * *
Его стая для славы растила,
Он привык побеждать. Но теперь
Кровь сочится в траву, и насилу
Рыщет по лесу раненый зверь.

На мгновенье он выпал из круга,
И, стыдливо потупив глаза,
От него отвернулась подруга,
От него отказались друзья.

Только смерть где-то рядом, все ближе,
Шаг за шагом. Чего ожидать?
Он матерый, он знает, как выжить.
Он не знает, зачем выживать.

Лишь мучительно чует, что это
Исключительно волчий вопрос
И, пока не получит ответа,
Он не сможет бороться всерьез.

На границе звериного лога
Он приляжет на хвойный настил.
Он поверил бы в волчьего бога,
Если б тот за него отомстил.

Он не станет зализывать раны,
Гнать страдание, гордость и стыд
И умрет оттого, что упрямо
Пораженья себе не простит.