* * *
Мурлыкает аквариум, рождая пузыри.
В окно сочится зарево неутренней зари.
И выметает улицу без устали таджик,
И улица-красавица под окнами дрожит...

Раз дрожит, два дрожит, три дро-жит!
День прожит, год прожит, век про-жит...

В аквариуме рыбки, улитки и рачки...
Губастые улыбки, пурпурные зрачки.
Танцует элодея, дурманя зеркала,
И кто я здесь? И где я? Заре моя хвала —

Неутренней, нездешней, не видимой, не той!
Смолою по черешне сползает время: стой...


* * *
Кто я? Откуда я? На что гожусь?
Куда я? И сейчас — где нахожусь?
Мой час рожденья пробил тридцать шесть
Огромных раз! Нескромных глаз не счесть,
Которым я явился во плоти.
Мне есть еще куда идти
Все меньше хрупкости. Космических ветров.
Все меньше глупости. Таинственных костров
Все тише треск. Но выше блеск и лоск —
С лица и рук соскабливаю воск...


* * *
Пришел ураган,
Наточил ятаган,
Березу под корень — хрясь!
И целую рощу хлестнул по ногам,
Всем телом своим накренясь.

Поел задарма.
Ушел за дома.
И только березок — жаль.
У Родины есть еще — да, закрома,
Другие теперь сажай!


* * *
Гексаграмма 63. Цзи-цзи (Уже конец).
Гексаграмма 64. Вэй-цзи (Еще не конец).
И цзин (Книга Перемен)


Расскажи мне, мама, историю.
У нее пусть будет начало
         и пусть будет конец, обязательно!
Будет там и герой, и злодей, и предатель, но —
Ты, я знаю, мама, конечно, не Шахерезада,
И историю без конца
        рассказывать нам не надо.

В той истории
     тучи могут сгуститься грозны.
Длинноклювые птицы удачи
          могут свить свои гнезда.
В акватории энного моря
         может случиться история
С потоплением шляпки соломенной,
             в которой в консерваторию
На концерт торопилось
        Дюймовочкино семейство...
Разразится пускай
       кровопролитнейшее действо,
А конец будет щедрым на добрые воздаяния...
Или нет, постой... а что, если
В том конце я мед-пиво,
         а все не стоило,
Хоть ты тресни, и выеденного...
            и что в той истории,
Что тогда для нее важнее?
Противостояние? Покаяние? Или убить злодея?
В чем истории соль,
        чтоб закончить ее, не краснея?

Соль — в зерне. А зерно — это то,
             что у нас в ладони
с начала самого: неприметная мышка
              в большом-большом доме.
Первый шаг на дороге, значит, важнее
Тысяч ли, что последуют дальше,
            если не пятиться задом.
Ладно, мама! Хоть ты и не Шахерезада,

Ты пропой-расскажи мне ту сказку,
             где тот молодец,
Кто уселся послушать сначала,
У причала
    со шляпкой соломенной,
             лапка на лапку...
а в конце ты объявишь:
         и это еще не конец!


* * *
Сидя на высокой башне,
         медитируя на луну,
найдешь ли ты,
      что сказать людям,
кроме того, что луна
        прекрасна?

Оставляя траве напиться
твоей крови,
     уходя от смерти,
ты потом скажешь людям,
что они спасены,
      враг повержен.

Люди в радости очи возденут
и увидят тебя на башне
и вздохнут:
    как луна прекрасна!
И не нужно искать слова...


* * *
Прощай, мой дом.
Ты вечно был беремен чудесами!
Я думала, с тобою проведем
всю жизнь мою, но эти сани

опять же не моими оказались.
Когда-то я мечтала
мечты свои смешные:
        мол, заведу павлинов,
чтобы они до неба докричались,
к павлиньему вокалу

освою гусли-арфу, буду им играть...
И до Реки пророю я подкоп
и водружу на Крышу телескоп!

Но прежде посажу цветы, деревья,
картошку, помидоры и чеснок!..
И капал твой — дождями — потолок,
потрескивало в печке
        тобой накопленное Время,

висела на стене уздечка,
     а над дверьми подкова,
          и не павлины — совы
чудили по ночам,
и бури разражались за окном,
           но снова
всех домочадцев согревал мой Дом...

Я думала, заходим на посадку,
но — бамц! — и самолет пошел на новый круг.
И мне пора идти, мой старый друг...
Без жалости. Без песни. Без оглядки.


Маме

Я буду поливать твои цветы.
Я б над могилой вырастила рощу,
Но там ведь все равно уже не ты,
И крест не твой, и все намного проще,

Чем в жизни. Даже рощи — только те,
Что ты сама при жизни прорастила.
Пусть тело мерзнет в вечной темноте,
Парит душа — где свет, любовь и сила...

А я вот на окошке твой цветок
Полью и вспомню что-нибудь из детства.
Наш паровоз прочистит свой свисток —
И в добрый путь. И нет иного средства

От жизненной невнятицы такой,
От лютого людского беспредела...
И только лишь в движении — покой,
Где дружат иногда душа и тело...


* * *
Немножко сегодня прохладно,
Немножко сегодня гроза,
И ветер лениво, не жадно
Подул, будто что-то сказал.
Земля отдыхает немножко
От зноя последних недель,
Не жадно, лениво, как кошка,
Свернувшись в земную кудель.
А я целый день напеваю
О том, как невинны заря
И змейка в преддверии рая,
Где яблоки ждут сентября.